Судебная практика по банкротству юридических лиц

Судебная практика по банкротству фирм

В марте 2018 года Верховный Суд РФ подготовил и утвердил обзор судебной практики по банкротству, уголовным, административным и прочим делам, разрешенным еще в конце 2017 года. Рассмотрим, какие важные выводы были сделаны.

1. Кредитор может подать заявление о признании фирмы банкротом за долги по судебным расходам (Дело № А21-8181/2016).

Кредитор Ульяна Стрекалова обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании компании «Багратионовский мясокомбинат» банкротом. Было указано, что фирма должна женщине более 700 тысяч рублей — данная сумма сложилась из судебных расходов по другим процессам (госпошлина, расходы на арбитражного управляющего и т.д. ). Три судебные инстанции отказали Стрекаловой, отметив, что требования с подобной правовой природой не позволяют возбудить банкротное производство.

Верховный Суд РФ отменил акты нижестоящих судов, указав на два момента:

• Перечень обязательств, по которым можно инициировать банкротное производство, является открытым. Список исключений является ограниченным, и долги по судебным расходам как раз сюда не входят.
• Правовая природа выплаты судебных расходов на практике — это возмещение убытков, а это значит, что это дает возможность инициирования процедуры банкротства.

2. Реализовать заложенное имущество с незаложенным единым лотом на практике можно только с согласия залогового кредитора (Дело № А41-21198/2015).

Собрание кредиторов компании «Петушинский металлический завод» решило продать все имущество должника единым лотом для экономии времени и средств. Однако в состав активов попало имущество, находящееся в залоге у «Бинбанка», поэтому кредитное учреждение успешно оспорило акт собрания.

Апелляция не согласилась с данным положением, указав, что закон не содержит прямого запрета на продажу всего имущество единым лотом.

Экономколлегия Верховного Суда РФ акты апелляции и кассации, отметив, что согласно сложившейся судебной практике по делам о банкротстве, совместная реализация заложенного и незаложенного имущества возможна только с согласия залогодержателя. Причем после продажи активов залогодержателю необходимо будет выделить долю в составе полученной выручки.

Исключение только одно: если залогодержатель необоснованно уклоняется от продажи активов единым лотом, хотя это экономически выгодно. Тогда его согласие не учитывается.

Обзор судебной практики по банкротству — другие актуальные дела

Экономколлегии Верховного Суда РФ чаще всего приходится работать с ФЗ о банкротстве, поэтому судебная практика по данным делам достаточно разнообразна. Приведем несколько свежих дел из судебной практики, имеющих важное практическое значение.

• Руководитель юрлица вправе не подавать заявление о банкротстве своей фирмы, если у него на практике есть обоснованный план выхода из кризисной ситуации (Дело № А50-5458/2015).
• ВС РФ, при рассмотрении спора о привлечении руководителя юрлица к субсидиарной ответственности за несвоевременное обращение в арбитражный суд с заявлением о банкротстве, указал, что такая ответственность не наступает, если у директора на практике был обоснованный план выхода из экономического кризиса.
• Отсюда следует, что если имеются признаки неплатежеспособности, руководитель может не обращаться с заявлением в суд о признании компании банкротом, если он составил конкретный план действий. Даже если план не сработал, директора к ответственности привлечь нельзя, поскольку его вины в несостоятельности нет.
• Однако орган правосудия подчеркивает, что экономический план на практике не должен включать в себя противоправные действия, будь то уход от уплаты налогов, взносов и др.
• Если фирма находится в процессе ликвидации, это не мешает кредитору подать заявление о признании должника банкротом (Дело № А40-55621/2016).
• Верховный Суд РФ подчеркнул, что если фирма-должник находится в процессе ликвидации, это не является препятствием к подаче кредитором заявления о ее банкротстве. Причем процесс сразу переходит на стадию конкурсного производства, поскольку руководители ликвидируемой компании уже фактически выразили согласие на прекращение ее деятельности.
• Если долги компании погашаются третьим лицом без встречного предоставления, и делает это третье лицо лишь для того, чтобы уменьшить количество голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, ее требования не подлежат включению в соответствующий реестр (Дело № А12-45752/2015).
• Верховый Суд РФ отметил, что если в действиях третьего лица будет прослеживаться недобросовестность, его требования о включении в реестр кредиторов не будут удовлетворены. Данное утверждение дополняет п.51 постановления Пленума ВС РФ № 54 от 22 ноября 2016 года.
• Действия третьего лица считаются недобросовестными, если они направлены на создание контролируемых требований, максимальное отстранение независимых кредиторов от участия в банкротстве и обеспечение принятия общим собранием выгодных должнику решений. Одним словом, третье лицо заинтересовано не в возврате долга, а в оказании влияния на ход банкротной процедуры. Чаще всего создание контролируемых требований происходит путем заключения мнимых сделок между третьим лицом и должником.

Конечно, это далеко не весь обзор судебной практики по делам о банкротстве — ВС РФ ежемесячно рассматривает десятки других споров. Такая судебная практика учитывается всеми органами правосудия в России, поэтому о ней обязательно должен знать каждый юрист, занимающийся банкротством юридических лиц.

Материал опубликован пользователем.
Нажмите кнопку «Написать», чтобы поделиться мнением или рассказать о своём проекте.

Арбитражная практика по делам о банкротстве (часть 1)

На сегодняшний день в нашей стране все дела о признании юридического лица несостоятельным разрешаются на основании Федерального Закона от 26 октября 2002 года под номером N 127 -ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)”. Ежегодно арбитражными судами РФ (судами первой, апелляционной, кассационной и надзорная инстанции) разрешаются сотни тысяч дел. Далеко не последнее место в этой огромной массе занимают дела о банкротстве. Решение о банкротстве хозяйствующего лица, как известно, имеет значение не только для государственных (контролирующих) органов, но ещё и для самих несостоятельных лиц и лиц, признаваемых в соответствии с законодательством, кредиторами. Поэтому важно не только знать положения нормативной базы, но ещё и грамотно их применять на практике, в частности, практике судебной. Причём умение это делать не столько важно для судов, сколько для самих заявителей, которым зачастую приходится отстаивать свою правоту в вышестоящих инстанциях.

Однообразию применения законодательства о несостоятельности была призвана помочь деятельность Высшего Арбитражного Суда РФ по обобщению арбитражной практики и выработке общих рекомендаций, отражённых в Письме от 25 апреля 1995 г . N С1-7/ОП-237. Данный документ следует применять с учётом того, что, начиная с 27 ноября 2002 года, действует новый закон “О несостоятельности (банкротстве)” от 26.10.2002 N 127-ФЗ, существенно отличающийся от прежнего акта 1998 года.

Остановимся на некоторых моментах реализации в судебной практике закона “О несостоятельности (банкротстве)”, вызывающих основную массу вопросов и разногласий.

Принятие дела к производству и возбуждение производства по делу о несостоятельности.

Как показывает обзор арбитражной практики, в ряде случаев суды отказывали заявителям в возбуждении дел о несостоятельности исходя из правового статуса лиц и некоторых других обстоятельств, которые не являются препятствием для такого отказа.

Исходным вопросом при принятии судом дела к своему производству является вопрос об определении возможности признания лица несостоятельным по решению арбитражного суда, а также участия в судебном процессе в качестве заявителя. При этом судам следует руководствоваться положениями статей 65 и 25 Гражданского Кодекса РФ, в соответствии с которыми по решению суда банкротами могут быть признаны коммерческие организации, юридические лица, действующие в форме потребительского кооператива либо благотворительного или иного фонда, а также индивидуальные предприниматели, не способные удовлетворить требования кредиторов. Исключение составляют казённые предприятия. Для них предусмотрен другой порядок банкротства. Дело о несостоятельности подлежит рассмотрению в арбитражном суде и в том случае, если заявитель является иностранной организацией, организацией с иностранными инвестициями, а также физическим лицом, в том числе иностранным гражданином.

В свою очередь на стороне заявителя могут выступить несколько кредиторов, если требования каждого из них в отдельности меньше необходимой суммы, установленной законом для возбуждения производства по такому делу. Общее же требование к должнику – юридическому лицу в совокупности должны составлять не менее ста тысяч рублей, к должнику – гражданину – не менее десяти тысяч рублей. При этом все кредиторы, чьи требования вошли в общую сумму первоначально заявленного требования, имеют одинаковые процессуальные права, которые закон предоставляет кредитору-заявителю.

В отношении юридического лица, задолжавшего своим кредиторам 110 тыс. рублей, было составлено и подано в суд заявление о признании его банкротом. До возбуждения дела и начала судебного разбирательства один из кредиторов отказался от своих финансовых претензий к данной организации. В результате этого общая сумма денежных требований всех других кредиторов составила 87 тыс. рублей. Суд обоснованно и законно отказал кредиторам в принятии этого заявления, сославшись на пункт 3 статьи 7 закона “О несостоятельности”. Данный пункт гласит, что частичное исполнение требований конкурсного кредитора, не является основанием для отказа арбитражным судом в принятии заявления о признании должника банкротом, только тогда, когда сумма неисполненных требований составляет размер, необходимый для возбуждения такого дела.

Нередко в судебной практике встречаются случаи, когда суд отказывает в возбуждении дела на основании того, что юридическое лицо находится в стадии ликвидации и в его отношении работает ликвидационная комиссия. Однако сам ВАС РФ не относит данное обстоятельство к правовым барьерам возбуждения дела о несостоятельности. В момент ликвидации лица дело о его несостоятельности должно быть возбуждено во всех случаях, когда имеются внешние признаки банкротства (неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и исполнить обязанность по уплате обязательных платежей в течение определённого времени), сумма задолженности перед заявителем позволяет возбудить дело о банкротстве и заявителем соблюден доарбитражный порядок урегулирования данного вопроса.

Другое правило устанавливается в отношении коммерческих банков. При применении законодательства о несостоятельности суды должны руководствоваться рекомендациями пункта 2 Письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.01.95 N С1-7/ОП-54. В соответствии с ними коммерческий банк, иное кредитное учреждение, и их кредиторы вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о возбуждении производства о несостоятельности (банкротстве) коммерческого банка или иного кредитного учреждения после отзыва Центральным банком Российской Федерации лицензии на совершение банковских операций.

Также суд не вправе отказать заявителю в возбуждении дела и в том случае, если по имущественному спору между теми же сторонами уже имеется решение арбитражного суда, не исполненное из-за отсутствия денежных средств на счете должника. При этом, как следует из Письма Минюста России и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.07.94 N 06-73/54-94, N С1-7/ОЗ-476, кредитор имеет право обратиться как с заявлением о возбуждении производства по делу о несостоятельности (банкротстве) должника, так и с ходатайством об обращении взыскания на имущество должника. Не должно являться основанием для отказа арбитражным судом в принятии заявления о признании должника банкротом также и частичное исполнение требований конкурсного кредитора или уполномоченного органа.

Ограничения на принятие дела к производству могут устанавливаться исключительно законом. Так, не может быть принято к производству заявление конкурсного кредитора до истечения тридцати дней с даты направления исполнительного документа в службу судебных приставов и его копии должнику, или без соблюдения конкурсным кредитором доарбитражного порядка.

Рассмотрение дела о несостоятельности (банкротстве).

В ходе производства по делу о банкротстве заявители не в праве менять основание и предмет своих требований к должнику.

Организация, назовём её ООО “Юг”, обратилась в арбитражный суд с требованием о признании её должника ООО “Север” несостоятельным. ООО “Север” действительно отвечало всем признакам банкротства, и заявителем при подаче заявления о признании несостоятельным ООО “Север” были соблюдены все формальные требования. В процессе судебного разбирательства представители ООО “Юг” попросили изменить основание и предмет своего требования и взыскать с ООО “Север” сумму задолженности в размере 150 тыс. рублей. Арбитражный суд пошёл им на встречу и удовлетворил иск. В данном случае решение суда незаконно, так как в соответствии со статьёй 30 Арбитражного процессуального кодекса РФ возможно изменение либо основания, либо предмета иска. Фактически же при заявлении о денежном взыскании в ходе производства о несостоятельности происходит заявление качественно нового требования. Вследствие этого положение статьи 30 Арбитражного процессуального кодекса применяться не может, и ходатайство не должно быть удовлетворено.

При уклонении от участия в судебном заседании некоторых кредиторов, суд всё же рассматривает дело о банкротстве, так как неявка лиц, приглашенных к участию в деле, сама по себе не препятствует рассмотрению дела по существу. При этом учитывается лишь факт надлежаще оформленного уведомления кредиторов о месте и времени судебного заседания.

В некоторых случаях в ходе разрешения арбитражным судом вопроса о несостоятельности может быть произведена реорганизация юридического лица. Сам судебный процесс не может ограничивать право лица на реорганизацию. Дело в том, что реорганизация может отвечать принципу правопреемства юридических лиц. Статья 57 Гражданского Кодекса предусматривает пять вариантов реорганизации: слияние, присоединение, разделение, выделение и преобразование. Правопреемство, разумеется, возникает только при преобразовании, когда происходит изменение организационно-правовой формы юридического лица и к вновь возникшему юридическому лицу в соответствии с передаточным актом переходит весь комплекс прав и обязанностей реорганизованного юридического лица. При преобразовании должно быть изменено наименование должника по делу о несостоятельности и рассмотрение дела по существу следует продолжить в соответствующей стадии арбитражного процесса.

В отношении акционерного общества “Юг”, чей полугодовой долг перед кредиторами составлял 2 млн. 700 тыс. рублей было возбуждено дело о несостоятельности. В ходе судебного разбирательства руководство общества заявило о реорганизации в форме выделения. На стороне истцов в судебном заседании находился только один кредитор, которому АО “Юг” было должно 600 тысяч рублей. По условиям выделения и в соответствии с разделительным балансом в капитале АО “Юга” оставалось 800 тыс. рублей, из которых 600 было решено отдать присутствующему кредитору, а остальной капитал “Юга” переходил к вновь образуемому обществу “Север”, который по закону уже не отвечал по долгам “Юга”. Присутствующего кредитора подобные условия устроили, так как полностью удовлетворяли его требованиям, и суд удовлетворил ходатайство о реорганизации.

Данное решение суда полностью оспоримо, так как не отражает интересы всех конкурсных кредиторов и проводится помимо их волеизъявления. ВАС РФ во всех случаях, когда станет известно о предполагаемой реорганизации организации – должника, в отношении которого возбуждено дело о несостоятельности, предписывает суду вынести определение о запрещении учредителям, либо соответствующему органу юридического лица проводить реорганизацию данного юридического лица в любых формах, кроме преобразования.

Заключение мирового соглашения

Вопросы заключения мирового соглашения регулируются в настоящий момент 8 главой Федерального Закона «О несостоятельности (банкротстве)», где дано его легальное определение, а также регламентирована процедура его заключения. Тем не менее, в научной литературе, впрочем, как и в самом российском законодательстве нет единства мнений по поводу правовой природы и смысла мирового соглашения. Статья 2 Закона даёт следующее определение: мировое соглашение – это процедура банкротства, применяемая на любой стадии рассмотрения дела о банкротстве в целях прекращения производства по делу о банкротстве путем достижения соглашения между должником и кредиторами. Восьмая глава Закона рассматривает мировое соглашение через понятие сделки, то есть договорного соглашения. На наш взгляд мировое соглашение следует понимать как правовое соглашение между участниками гражданских правоотношений (должником и кредиторами), чьё содержание напрямую зависит от выбранной процедуры банкротства, перечень которых указан в статьях 151 – 154 Закона «О несостоятельности (банкротстве)».

Мировое соглашение может быть заключено на любой стадии рассмотрения арбитражным судом дела о банкротстве. Главным условием заключения мирового соглашения является то, что оно может быть утверждено арбитражным судом только после погашения задолженности по требованиям кредиторов первой и второй очереди. Должник (внешний управляющий, конкурсный управляющий) должен представить в арбитражный суд заявление об утверждении мирового соглашения. Заявление подаётся не ранее чем через пять дней и не позднее чем через десять дней с момента (даты) заключения мирового соглашения.

Вместе с заявлением об утверждении мирового соглашения в суд должны быть представлены текст мирового соглашения, протокол собрания кредиторов, принявшего решение о заключении мирового соглашения, список всех известных конкурсных кредиторов и уполномоченных органов, не заявивших своих требований к должнику, с указанием их адресов и сумм задолженности, реестр требований кредиторов, документы, подтверждающие погашение задолженности по требованиям кредиторов первой и второй очереди, решение органов управления должника – юридического лица в случае, если необходимость такого решения предусмотрена законом, и иные документы, предоставление которых в соответствии с законом является обязательным.

О дате рассмотрения заявления об утверждении мирового соглашения арбитражный суд извещает лиц, участвующих в деле о банкротстве. Неявка надлежащим образом извещенных лиц не препятствует рассмотрению заявления об утверждении мирового соглашения. В утверждении мирового соглашения может быть отказано в связи с тем, что представитель кредитора при голосовании за заключение мирового соглашения превысил полномочия, предоставленные ему законом, доверенностью или учредительными документами кредитора, если будет доказано, что лицо, действующее со стороны должника, знало или не могло не знать о таких ограничениях. Арбитражный суд вправе утвердить мировое соглашение даже в случае, если лицо, действующее со стороны должника, знало или не могло не знать об ограничениях полномочий представителя кредитора, однако голосование такого представителя не повлияло на принятие решения о заключении мирового соглашения.

В отношении мирового соглашения действует ряд правил, которые должны соблюдаться арбитражными судами с одной стороны и должниками и кредиторами – с другой.

Так, для того, чтобы быть участником мирового соглашения, лицо, являющееся по закону или в силу договорного соглашения кредитором, должно быть включено в реестр требований кредиторов.

Арбитражным судом было утверждено мировое соглашение между ООО «Север» и ООО «Юг». Через полмесяца от ООО «Восток» в суд кассационной инстанции пришла жалоба на определение суда первой инстанции. В жалобе было указано, что представители ООО «Восток» были оповещены о решении заключить мировое соглашение между ООО «Север» и ООО «Юг», однако не принимали участия в его заключении и ранее не обращались с требованием о включении общества в реестр требований кредиторов. Главная претензия ООО «Восток» относилась к пункту мирового соглашения, в соответствии с которым его действие распространяется на все обязательства, возникшие до назначения процедуры банкротства. Некоторые же условия соглашения напрямую противоречили интересам ООО «Восток». Кассационная инстанция согласилась с доводами, представленными в жалобе, и справедливо отменила определение арбитражного суда об утверждении мирового соглашения, сославшись на пункт четвёртый статьи 154 Закона, который гласит, что мировое соглашение распространяется на все требования конкурсных кредиторов и уполномоченных органов, включенные в реестр требований кредиторов на дату проведения собрания кредиторов, принявшего решение о заключении мирового соглашения.

Мировое соглашение может быть заключено только с определённого момента. Пункт первый статьи 150 Закона гласит: На любой стадии рассмотрения арбитражным судом дела о банкротстве должник, его конкурсные кредиторы и уполномоченные органы вправе заключить мировое соглашение. Однако до проведения первого собрания кредиторов мировое соглашение не может заключаться.

В отношении ООО «Север» по инициативе его кредитора ООО «Юг» было возбуждено дело о несостоятельности. Через некоторое время представители этих двух организаций приняли решение о заключении мирового соглашения и обратились с заявлением о его утверждении в суд. Суд утвердил соглашение. На определение арбитражного суда об утверждении мирового соглашения в суд кассационной инстанции была принесена жалоба от ООО «Восток», по отношению к которому ООО «Север» также является должником. В жалобе было указано, что общество не было уведомлено о возбуждении дела о несостоятельности. При этом представители ООО «Восток» сослались на пункт второй статьи 160 Закона, где говорится, что основанием для отказа арбитражным судом в утверждении мирового соглашения является:

Во-первых – нарушение установленного настоящим Федеральным законом порядка заключения мирового соглашения;

Во–вторых – несоблюдение формы мирового соглашения;

В-третьих – нарушение прав третьих лиц;

В-четвёртых – противоречие условий мирового соглашения настоящему Федеральному закону, другим федеральным законам и иным нормативным правовым актам;

В–пятых – наличие иных предусмотренных гражданским законодательством оснований ничтожности сделок.

В данном случае нарушены права третьего лица, а именно ООО «Восток», так как если бы его представители присутствовали на собрании кредиторов и участвовали в голосовании по условиям мирового соглашения, то, возможно, требования общества могли бы быть удовлетворены в ином, наиболее удобном для него порядке. Суд кассационной инстанции отменил определение об утверждении мирового соглашения, мотивированно посчитав, что суд первой инстанции не учёл требования, установленного пунктов вторым статьи 150 Закона, в котором говорится, что решение о заключении мирового соглашения со стороны конкурсных кредиторов и уполномоченных органов принимается собранием кредиторов. В свою очередь собрание конкурсных кредитором возможно только в случае оповещения всех кредиторов лица.

Заключаемое мировое соглашение должны быть точно сформулированным. Судом не должны утверждаться соглашения, в которых присутствует двусмысленность, неточность и размытость формулировок в отношении объёма обязательств должника и условий их погашения перед кредиторами (очерёдность, сроки, правовые средства).

Текст мирового соглашения, поданный в арбитражный суд для утверждения, содержит следующее условие: «требования кредиторов могут быть удовлетворены должником различными способами, в том числе – путём передачи остатка денежных средств на счетах должника, обращения в собственность движимого и недвижимого имущества должника, реализации или отпуска готовой продукции, уступки прав требования и так далее». Мировое соглашение с подобной формулировкой не может быть утверждено судом, а утверждённое может быть оспорено в порядке кассации любым несогласным кредитором, поскольку оно допускает несколько вариантов погашения задолженности (денежный и неденежный) в отношении точно неопределённых кредиторов. Кроме того, подобная формулировка может привести к недопустимой законом ситуации, при которой удовлетворение требований конкурсных кредиторов в неденежной форме будет создавать преимущества для них по сравнению с кредиторами, требования которых исполняются в денежной форме.

Противоречия судебной практики по делам о криминальном банкротстве

Банкротные преступления остаются одними из самых сложных с точки зрения их раскрытия и расследования, применение норм уголовного законодательства о противодействии криминальному банкротству (ст. 172.1, 195, 196, 197 УК РФ) по-прежнему не распространено, а существующая судебная практика по таким делам полна противоречий.

Так, доля банкротных преступлений в структуре судимости за преступления в сфере экономической деятельности (гл. 22 УК РФ) ежегодно составляет не более 1%. Это в среднем 60 осужденных, из которых 80% – за преднамеренное банкротство (ст. 196 УК РФ), 10% – за неправомерные действия при банкротстве (ст. 195 УК РФ). Остальные «антибанкротные» нормы УК РФ практически не применяются.

В результате не только отсутствуют возможности эффективного применения уголовно-правового запрета для защиты прав и законных интересов кредиторов, экономических субъектов и их учредителей от недобросовестного менеджмента, но и созданы предпосылки для необоснованного давления на бизнес путем неуместного применения уголовного закона в пограничных ситуациях, внешне похожих, но не имеющих ничего общего с криминальным банкротством.

Для разрешения сложившейся ситуации высшей судебной инстанцией в период 2013–2016 гг. дважды предпринимались попытки подготовить постановление Пленума Верховного Суда РФ по делам о криминальных банкротствах, которое, к сожалению, так и не было принято.

Хотелось бы рассмотреть основные противоречия, которые не удалось преодолеть в процессе работы над проектом постановления Пленума Верховного Суда РФ.

Первое противоречие обусловлено различным пониманием роли арбитражного судопроизводства по делу о несостоятельности для уголовного судопроизводства по делу о криминальном банкротстве

Нужно ли решение арбитражного суда по делу о банкротстве для подтверждения «признаков банкротства» в ст. 195 УК РФ или «неспособности в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей» в ст. 196 УК РФ для начала уголовного преследования за криминальное банкротство?

Согласно одному из сложившихся в судебной практике подходов указанные признаки банкротных преступлений предлагается определять только после принятия соответствующих предусмотренных Федеральным законом от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) решений в рамках процедуры арбитражного судопроизводства.

В основном уголовные дела о банкротных преступлениях возбуждались после введения арбитражным судом одной из процедур банкротства и получения правоохранительными органами от нового руководства организации или арбитражного управляющего первичной информации о признаках криминального банкротства должника.

Однако выводу должника из кризисного состояния еще до обращения к арбитражному судопроизводству могут способствовать, например, более эффективные действия нового менеджмента или досудебная санация.

Должно ли это быть препятствием для уголовного преследования недобросовестного руководителя должника, действия которого содержат признаки банкротного преступления?

Применение «антибанкротных» норм УК РФ будет еще более ограниченным, если связывать уголовное преследование за криминальное банкротство с завершением конкурсного производства в арбитражном суде.

Ведь в ходе процедур финансового оздоровления или внешнего управления платежеспособность должника может быть полностью восстановлена, тот же самый результат можно получить и от реализации мирового соглашения должника с кредиторами.

Например, руководитель одного из стратегических оборонных предприятий привлечен к уголовной ответственности за преднамеренное банкротство. Предприятие было исполнителем гособоронзаказа. Получив по госконтрактам авансы на выполнение НИОКР, руководитель предприятия направил более 100 млн руб. в фирмы-однодневки, которые были фиктивно привлечены к выполнению НИОКР как соисполнители. Из-за невыполнения госконтрактов у предприятия образовалась крупная кредиторская задолженность, для ее взыскания госзаказчики инициировали процедуру банкротства должника. В ходе конкурсного производства одно из федеральных министерств внесло более 120 млн руб. на восстановление платежеспособности предприятия. В результате принятых мер заключено мировое соглашение с кредиторами, требования которых были полностью удовлетворены, а производство по делу о банкротстве прекращено. Тем не менее руководитель оборонного предприятия был осужден за преднамеренное банкротство (см. приговор Чертановского районного суда г. Москвы от 16 ноября 2011 г. по уголовному делу № 1-426/2011).

Подобная судебная практика складывалась в рамках подхода, согласно которому определение «признаков банкротства» в составах неправомерных действий при банкротстве и «неспособности в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей» в составе преднамеренного банкротства при расследовании уголовных дел о криминальном банкротстве осуществляется по критериям, предусмотренным Законом о банкротстве, но независимо от процедуры арбитражного судопроизводства по делу о несостоятельности.

Исходя из этого подхода указанные признаки составов неправомерных действий при банкротстве и преднамеренного банкротства подразумевают своеобразные юридические фикции, когда состояние должника внешне соответствует банкротству, но необходимых для констатации этого состояния решений арбитражным судом не принято.

Уголовному праву вообще свойственно придавать иное содержание понятиям гражданского права. Тут можно вспомнить, как истолковано понятие «руководитель организации» в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ по делам о незаконном предпринимательстве (п. 10) или о налоговых преступлениях (п. 7), под которым понимается в том числе «теневой», неформальный руководитель. Или упомянуть разъясненное высшей судебной инстанцией понятие «сделка» для целей применения уголовного законодательства об ответственности за легализацию преступных доходов, под которой понимается также создание видимости сделки (п. 6).

Таким образом, следуя указанной позиции, независимо от производства по делу о банкротстве в арбитражном суде:

• для применения ст. 195 УК РФ достаточно совершения неправомерных действий, описанных в диспозиции данной нормы, повлекших причинение крупного ущерба, при наличии фактических признаков банкротства (неплатежеспособности) должника;
• для применения ст. 196 УК РФ достаточно совершения действий, повлекших фактическую неспособность удовлетворить требования кредиторов или исполнить обязанность по уплате обязательных платежей (недостаточность имущества) и причинение крупного ущерба.

Однако всеобщей поддержки этот подход все-таки не получил и противоречие не было преодолено.

Второе противоречие касается определения момента причинения ущерба по делам о банкротных преступлениях

Крупный ущерб является обязательным признаком составов неправомерных действий при банкротстве, преднамеренного и фиктивного банкротства. Крупным признается ущерб, превышающий 2 млн 250 тыс. руб. (примечание к ст. 170.2 УК РФ).

Ущербом от таких преступлений признается уменьшение размера имущества (активов) должника в результате совершения действий, предусмотренных в диспозициях «антибанкротных» норм УК РФ.

В процессе разработки проекта постановления Пленума Верховного Суда РФ рассматривались следующие подходы, согласно которым момент причинения ущерба по делам о криминальном банкротстве (окончания банкротного преступления) определялся на момент:

• вывода активов должника (в том числе в результате неравноценного или безвозмездного отчуждения имущества);
• окончания конкурсного производства.

Эти подходы вызвали обоснованную критику.

Момент вывода активов должника не всегда совпадает со сроком исполнения обязательств перед кредитором или исполнения денежных обязательств и (или) обязанности по уплате обязательных платежей, поэтому не может однозначно отождествляться с моментом причинения ущерба от криминального банкротства.

Определение момента окончания банкротного преступления на дату завершения процедуры конкурсного производства по делу о несостоятельности ставит реализацию уголовно-правового запрета в зависимость от арбитражного судопроизводства, чрезвычайно затрудняя применение «антибанкротных» норм УК РФ.

В связи с этим рабочей группой был выработан компромиссный подход, согласно которому ущерб от криминального банкротства определяется в отношении:

• юридического лица или собственника имущества унитарного предприятия – на момент выбытия такого имущества;
• кредиторов юридического лица – на более позднюю из дат: дату выбытия имущества должника или дату неисполнения имущественных требований кредиторов, определенную законом или договором.

В последнем случае нетрудно уловить аналогию с определением момента окончания налоговых преступлений на установленную НК РФ дату исполнения налоговой обязанности (см. п. 3 и п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 г. № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления»).

Однако и эта позиция не получила всеобщего признания.

Как правило, в судебной практике момент причинения ущерба не увязывался с завершением арбитражным судом производства по делу о банкротстве. Здесь нельзя не отметить противоречивость подходов правоприменителей. С одной стороны, они не хотят возбуждать уголовные дела до начала арбитражного судопроизводства по делу о банкротстве, с другой – не видят необходимости дожидаться его завершения в целях определения ущерба от банкротных преступлений.

Третье противоречие связано с разграничением банкротных преступлений и сопутствующих им общественно опасных деяний

При совершении банкротных преступлений содеянное нередко отражает признаки иных общественно опасных деяний. В таких обстоятельствах при квалификации приходится применять совокупность преступлений, разграничивать конкурирующие и смежные уголовно-правовые нормы. Правильная квалификация не всегда очевидна, что приводит к неоднозначной правоприменительной практике.

Чаще всего в названных делах возникает проблема разграничения криминальных банкротств и хищений.

Одни и те же сделки и действия, направленные на вывод активов должника в рамках банкротных преступлений, нередко образуют самостоятельные преступления против собственности, включая присвоение, растрату и мошенничество.

Судебная практика в основном следовала по пути оценки указанных деяний по совокупности преступлений, предусмотренных нормами УК РФ о преступлениях против собственности и о преступлениях, связанных с банкротством. В этом подходе прослеживается известный любому практическому работнику, особенно с опытом работы в прокурорских и следственных органах, старый «добрый» принцип: «лучше перевменить, чем недовменить».

Однако данная позиция не всегда соответствует уголовно-правовому принципу справедливости (ч. 2 ст. 6 УК РФ), запрещающему «двойное вменение», то есть удвоение уголовной ответственности.

В разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ время от времени появляются квалификационные правила, согласно которым более опасные многообъектные преступления поглощают менее опасные преступления, выступающие способом их совершения и посягающие на аналогичные объекты уголовно-правовой охраны (см., например, п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»).

Определение степени общественной опасности преступлений в таких случаях осуществляется путем сравнительного анализа санкций за их совершение (так называемый «санкционный подход»).

Банкротные преступления, посягая на права и законные интересы кредиторов в качестве основного непосредственного объекта, причиняют также вред собственности как дополнительному объекту охраны и на этом основании могут быть отнесены к многообъектным преступлениям.

Хищение имущества должника, как правило, совершается путем его неравноценного или безвозмездного отчуждения на основании различных гражданско-правовых сделок, что соответствует наиболее распространенному способу совершения банкротных преступлений.

Согласно «санкционному подходу» квалификация хищения имущества в рамках банкротного преступления будет следующей:

• если санкция за банкротное преступление превышает санкцию за хищение имущества должника, выступающее способом совершения банкротного преступления, содеянное квалифицируется только по норме УК РФ о банкротном преступлении;
• если санкция за банкротное преступление является более мягкой или равной санкции за хищение имущества должника, содеянное квалифицируется как совокупность преступлений.

Применение этих квалификационных правил позволит, например, говорить о поглощении ст. 196 УК РФ о преднамеренном банкротстве большинства составов присвоения, растраты и мошенничества, за исключением их особо квалифицированных видов.

Ориентируясь на приведенную позицию, суды иногда квалифицировали содеянное только по «антибанкротным» нормам УК РФ, игнорируя самостоятельную квалификацию хищения имущества должника. Но этот подход пока не очень распространен.

Также для судебной практики актуально решение вопроса о квалификации по ст. 201 УК РФ действий руководителей экономических субъектов, совершающих банкротные преступления.

В основном такие действия управленцев квалифицировались по совокупности преступлений, связанных с криминальным банкротством и злоупотреблением полномочиями. В результате одни и те же действия управленца, например по выводу активов должника в ходе криминального банкротства, признавались еще и злоупотреблением полномочиями.

Однако в некоторых обстоятельствах суды исключали ст. 201 УК РФ из обвинения как излишне вмененную, полагая, что норма о банкротном преступлении является специальной по отношению к общей норме о злоупотреблении полномочиями.

Чем суды руководствовались в подобных случаях?

Нормы о банкротных преступлениях, как правило, содержат прямые указания на управленческие функции субъекта преступления (руководитель юридического лица). В отдельных ситуациях должностной статус субъекта вытекает из содержания бланкетного законодательства, лежащего в основе уголовно-правового запрета (как в случае с фальсификацией отчетности финансовой организации, предусмотренной ст. 172.1 УК РФ).

Описанные в «антибанкротных» нормах УК РФ деяния, в том числе вывод активов должника, представляют собой не что иное, как использование управленцем своих полномочий вопреки законным интересам этой организации в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам, то есть разновидность злоупотребления полномочиями.

Предусмотренные ст. 201 УК РФ общественно опасные последствия (существенный вред правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства – в ч. 1 и тяжкие последствия – в ч. 2) являются более общим выражением крупного ущерба от банкротных преступлений.

На этом основании банкротные преступления могут быть признаны частными случаями злоупотребления полномочиями, что позволяет признать ст. 201 УК РФ общей нормой по отношению к специальным «антибанкротным» нормам УК РФ.

За основу квалификации в таких случаях берется ч. 3 ст. 17 УК РФ, согласно которой, если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует, а уголовная ответственность наступает по специальной норме.

Изложенный подход вполне соответствует уголовно-правовому принципу справедливости, а также государственному курсу на либерализацию уголовной политики в отношении предпринимателей.

Верховный суд выделил основные критерии судебной практики по банкротству за 2018 год

Подводя итоги ушедшего года, представители ВС изучили отдельные материалы судебной практики, посвящённые делам о банкротстве предприятий и физических лиц.

Оспаривание действий должника в деле о банкротстве

Решение ВС: исход признания сделки недействительной может быть различным. В делах о банкротстве учитываются и обязательства, обеспечивающие исполнение по сделке.

Обоснование: одно агентство решило оспорить соглашение по исполнению обязательств кредитного договора. Суды удовлетворили это требование, но отказали в восстановлении обязательств по обеспечительным сделкам. По решению судов, данные обязательства не должны оспариваться. Однако экономическая коллегия разрешила восстановить обеспечение. Раньше кредитор должен был добиваться того, чтобы суд признал обязательства восстановленными. И лишь потом забирать долг с тех, кто предоставил обеспечение. Теперь же суд должен только проверить, есть ли причины для вывода о восстановлении обеспечительных обязательств.

Решение ВС: запросы должников, основанные на докапитализации компании, не должно соперничать с требованиями других независимых кредиторов.

Обоснование: летом 2017 года ВС разрешил переделывать займы от учредителей в обязательства, выходящие из корпоративных отношений. Однако суды всё равно включали займы от участников в кредитный реестр. У ВС был непростой опыт: обанкротившаяся фирма отправила возврат по договору займа своему единственному участнику. Сумма возврата составила примерно 79 млн рублей. Эти деньги взялись из средств текущей выручки должника. Арбитражный управляющий решил оспорить это соглашение, увидев в нём сделку с предпочтением. В одном суде решение подтвердили, а в другом не разглядели в поступках должника никаких фактов злоупотребления правом. Однако коллегиальный совет ВС пришёл к другому выводу. Они решили, что если займ вернули не из средств чистой прибыли, а деньги получили за счёт текущей выручки, то значит должник злоупотребил правом как мажоритарный участник. Поэтому данная сделка, оформленная как возврат займа, должна считаться недействительной.

В другом деле Верховный суд решил, что запрос мажоритарного участника, который проводил докапитализацию компании, нельзя сравнивать с требованиями независимых кредиторов. При этом каким образом было получено финансирование не имеет значения, если оно факту помогает увеличить уставной капитал. Поэтому суду дозволено переквалифицировать заём в сделку по расширению уставного капитала. Главное, чтобы участник соглашения предъявил отчеты о финансировании в период перед банкротством компании.

Решение ВС: оспаривая сделки с предпочтением между должником и залоговым кредитором необходимо иметь ввиду объём оказанного предпочтения.

Обоснование: неплательщик по отступному соглашению отдал банку 167 цистерн для нефтеперевозок. Общая стоимость всех ёмкостей составила почти 370 млн рублей. Цистерны были под залогом у банка. При этом должник не имел других кредиторов, а банк мог надеяться на погашение 80% требований. Возникает вопрос: можно ли считать подобный расчёт сделкой с предпочтением? Представители ВС решили, что нужно учесть объём предпочтения кредитору в пределах соглашения. Но инстанции при рассмотрении дела этот факт не стали учитывать. Суды использовали в полном объёме реституцию, не взяв в расчёт то, что допустимый объём предпочтения не превысил 5%. Представители Верховного суда были убеждены, что состояние залогового кредитора не должно ухудшаться из-за признания сделки недействительной. Особенно это касается тех случаев, когда должники прекратили обязательства без признаков предпочтения.

Решение ВС: когда в ситуации банкротства соглашение с неплательщиком признают недействительным, контрагент по этому соглашению имеет право внести свое требование в реестр. Даже когда срок подачи условий для реестра уже закончился.

Обоснование: Верховным судом предусмотрено исключение. Если взыскатель не знал о том, что есть причины для признания соглашения недействительным и в течение месяца после того, как в силу вступил акта о несостоятельности соглашения, подал заявление, то он может включить своё условие даже по истечении срока.

Решение ВС: когда дело о банкротстве прекращается, принятые судебные акты продолжают сохранять своё действие.

Обоснование: должник продал автомобиль, но денег за него не получил. Покупатель успел перепродать машину. Управляющий потребовал вернуть автомобиль и предъявил виндикационный иск. Суды удовлетворили данный иск, обосновав своё решение тем, что процедура банкротства уже прекращена. Однако Верховный Суд не согласился с таким решением. Ведь в делах о банкротстве судебный акт распространяет свое действие даже тогда, когда дело прекращено.

Требования кредиторов в деле о банкротстве

Решение ВС: если супруги имеют одно обязательство на двоих перед кредиторами, то долги выплачиваются из совместно нажитой собственности супругов. Имущество того из супругов будет реализовано, кто указан как управомоченное лицо в публичном реестре.

Обоснование: муж и жена вместе взяли квартиру в ипотеку. Когда супруги обанкротились, требования банка включили в оба их реестра. Однако суд прекратил производство в отношении женщины, по той причине, что у неё не было своего имущества и личного дохода. Суды решили, что общая квартира подлежит реализации в рамках банкротства мужа с возмещением стоимости доли супруги. Однако ВС увидел, что мужчина и женщина были созаемщиками. Поэтому банк как кредитор по общим обязательствам может претендовать на удовлетворение своих требований из совместной собственности в полном объеме. При этом реализация имущества должна проводиться того из должников, кто указан в публичном реестре как управомоченное лицо и, кто был залогодателем по договору. В данном случае это супруг. Но у банка как залогового кредитора в любом случае есть право преимущественного удовлетворения из стоимости квартиры.

Процессуальные вопросы в деле о банкротстве

Решение ВС: в случае конкуренции судебных актов при банкротстве приоритет у того, где наиболее полно учтены фактические обстоятельства.

Обоснование: рассматривалось дело обанкротившегося металлургического завода, где два судебных решения противоречили друг другу. В первом решении сделка была признана недействительной из-за мнимости. Во втором установили факт реального исполнения сделки. Экономическая коллегия посчитала, что недействительность сделки может быть пересмотрена из-за новых обстоятельств. Приоритет должен иметь тот судебный акт, который наиболее полно учитывает фактические обстоятельства, в том числе те, которые ранее недобросовестно скрывались от суда и от контрагента по оспоренной сделке.

Решение ВС: если кредитор пропустил срок предъявления исполнительного документа по обеспеченному долгу, то всё равно можно возбудить дело о банкротстве поручителя.

Обоснование: представители Верховного суда считают, что если банк пропустил срок для предъявления требования к должнику, то это не повод, чтобы отказать банку в удовлетворении требования к поручителю. Отсутствие действий со стороны кредитора должно приводить к фактическому нарушению прав поручителя. Дело не будет возбуждено только в том случае, если должник проходит ликвидацию через процедуру конкурсного производства.

Судебная практика по банкротству физ. лиц 2015-2020

Последняя редакция 17 февраля 2022

Время на прочтение 4 минуты

С 1 октября 2015 года имеющие задолженности граждане и иностранцы получили право объявить себя банкротами, тем самым избавившись от непосильных финансовых обязательств. И если поначалу признание физического лица несостоятельным не пользовалось популярностью, то с 2017 наметилось увеличение спроса на процедуры банкротства. Этому способствовали 2 основных фактора: в 2016 году снижена госпошлина (300 р. вместо 6000р.) и положительная судебная практика. Активно развивается юридическая поддержка граждан в сфере банкротства.

В сравнении с другими странами принятый в России Закон о банкротстве физлиц лоялен к должникам. Ограничения носят временный характер, и суды отменяют ненужные обеспечительные меры, если должник действует добросовестно и открыто. Маргарита Холостова, финансовый управляющий

Что дает процедура банкротства физических лиц