Отказ прокурора от обвинения и последствия

5. Государственный обвинитель представляет доказательства и участвует в их исследовании, излагает суду свое мнение по существу обвинения, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, высказывает суду предложения о применении уголовного закона и назначении подсудимому наказания.

1. Отказ государственного обвинителя от обвинения

Одним из способов выполнения прокурором функции обеспечения законности и обоснованности обвинения в ходе судебного производства (ст. 37 УПК) является предоставленное ему законом право не только изменить предъявленное подсудимому обвинение в сторону смягчения, но и полностью отказаться от него.

Как писал еще А.Ф.

Кони, “. поддержание обвинения во что бы то ни стало являлось бы действием не только бесцельным, но нравственно недостойным” .

Кони А.Ф. Собр. соч. В 8 т. Т. 4. М., 1967. С. 139.

Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения влечет важные правовые последствия – прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным п. 1, 2 ч. 1 ст. 24 и п. 1, 2 ч. 1 ст. 27 УПК.

Отказ от обвинения представляет собой адресованное суду обращение государственного обвинителя, в котором он констатирует, что представленные доказательства не подтверждают (полностью или частично) предъявленное подсудимому обвинение, и мотивирует невозможность его поддержания. Прокурор может отказаться от обвинения не только во время судебного разбирательства, но и в предварительном слушании уголовного дела, однако чаще всего это решение принимается после исследования обстоятельств дела в судебном заседании.

Порядок осуществления государственным обвинителем этого права и последующие действия суда регулируются ст. 236, 239, 246, 254 УПК.

В связи с возникшими в правоприменительной практике вопросами Конституционный Суд РФ 8 декабря 2003 г. принял Постановление , в котором названные статьи оценены с точки зрения их соответствия Конституции РФ. Нормы УПК, предоставляющие государственному обвинителю право отказаться от обвинения, а также изменить обвинение в сторону смягчения, Конституционный Суд РФ признал соответствующими принципу состязательности и равноправия сторон, закрепленному в ст.

123 Конституции РФ. В Постановлении также сделан еще один важный вывод: не только отказ государственного обвинителя от обвинения, влекущий прекращение уголовного дела, но и изменение им обвинения в сторону смягчения должны быть мотивированы со ссылкой на предусмотренные законом основания, а вынесение судом решения, обусловленного соответствующей позицией прокурора, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты. Конституционный Суд указал, в частности, и на такое условие осуществления потерпевшим права на доступ к правосудию, как возможность обжалования судебного решения, вынесенного в связи с отказом прокурора от обвинения. Иными словами, государственный обвинитель не может просто заявить суду о том, что он отказывается от обвинения либо изменяет его в сторону смягчения, а обязан мотивировать свою позицию и сослаться на предусмотренные законом основания; после изменения прокурором обвинения либо после отказа от него суд должен выслушать мнение по этому вопросу других участников процесса как со стороны защиты, так и со стороны обвинения и исследовать материалы уголовного дела, имеющие отношение к названному вопросу. Очевидно, что все это будет иметь значение при проверке дела в кассационном порядке.

См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 N 18-П “По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан” // СЗ РФ. 2003. N 51. Ст. 5026.

При отказе прокурора от обвинения уголовное дело или уголовное преследование должно быть полностью (или в соответствующей части) прекращено, поскольку суд вправе устанавливать виновность лица лишь при условии, что ее доказывают органы и лица, осуществляющие уголовное преследование.

Согласно же ст. 37 УПК в ходе судебного производства по уголовному делу осуществляет уголовное преследование и поддерживает от имени государства обвинение прокурор. Из сказанного следует, что позиция стороны защиты (например, несогласие адвоката с основаниями, на которые сослался государственный обвинитель) либо возражение потерпевшего против прекращения дела не препятствуют вынесению судом решения, обусловленного отказом прокурора от обвинения.

Отказываясь в судебном заседании от обвинения, государственный обвинитель, по существу, дезавуирует предъявленное подсудимому обвинение, что таким образом делает беспредметным дальнейшее разбирательство уголовного дела в этом судебном заседании.

В упоминавшемся Постановлении Конституционный Суд РФ указал, что полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства, а также изменение им обвинения в сторону смягчения предопределяют принятие судом соответствующего решения.

Согласно ч. 9 ст. 246 УПК судебное решение о прекращении уголовного дела, вынесенное ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения, не могло быть пересмотрено ни в кассационном, ни в надзорном порядке, а лишь при наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств. Конституционный Суд РФ признал это положение не соответствующим Конституции РФ, поскольку оно лишало стороны возможности оспорить законность, обоснованность и справедливость такого решения в вышестоящем суде в кассационном или надзорном порядке, нарушая тем самым конституционные права участников уголовного процесса.

Чтобы не возникали недоразумения при фиксировании позиции государственного обвинителя в протоколе судебного заседания, целесообразно изложить ее в письменном виде для последующего приобщения к протоколу.

Чаще всего прокурор заявляет об отказе от обвинения либо его изменении в связи с односторонностью и невосполнимыми пробелами предварительного расследования, признанием некоторых доказательств обвинения недопустимыми и в случае допущенной органами следствия ошибки при квалификации содеянного подсудимым (не секрет, что действия обвиняемого в досудебной стадии подчас все еще квалифицируют “с запасом”).

Согласно уголовно-процессуальному законодательству РФ отказ государственного обвинителя от уголовного преследования только по мотивам его нецелесообразности, без учета оговоренных в законе оснований и условий, не предусмотрен (в отличие, например, от законодательства некоторых европейских государств, в которых отказ от уголовного преследования возможен и в силу его нецелесообразности).

Разумеется, прокурор может воспользоваться названным правом лишь тогда, когда имеются фактические и правовые основания для принятия такого процессуального решения, когда он приходит к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение.

И хотя по делам о преступлениях террористического характера, как свидетельствуют результаты исследования, подобные случаи бывают редко, они все же не исключены (по крайней мере случаи частичного отказа от обвинения), в связи с чем этот институт анализируется в монографии подробно.

Проблемы отказа государственного обвинителя от обвинения

Щинникова, А. И. Проблемы отказа государственного обвинителя от обвинения / А. И. Щинникова. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2018. — № 27 (213). — С. 119-121. — URL: https://moluch.ru/archive/213/51976/ (дата обращения: 13.02.2022).

Институт отказа государственного обвинителя от обвинения известен законодательству России с XIX века. Впервые он был документально закреплен в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г.

А. Ф. Кони по этому поводу высказал следующее: «обязанность прокурора, находящего оправдания подсудимого уважительными, не поддерживать обвинительный акт, опровергнутый судебным следствием, заявив о том суду по совести, являет собою одно из лучших выражений того духа живого беспристрастия, который желали упрочить в судебной деятельности составители Судебных уставов». [1].

В современном российском уголовном процессе отказ государственного обвинителя от обвинения отвечает назначению уголовного судопроизводства, равно как и отказ от преследования невиновного (ч. 2 ст. 6 УПК РФ), а также подчеркивает социальную значимость уголовного судопроизводства.

Несмотря на то, что действующий Уголовно-процессуальный кодекс (далее УПК) достаточно подробно определяет положение государственного обвинителя и регламентирует его деятельность в уголовном процессе, вопрос об отказе государственного обвинителя от обвинения остается предметом острых дискуссий и на сегодняшний день.

Согласно ч. 7 ст. 246 УПК РФ, государственный обвинитель может отказаться от обвинения полностью или в части, если в ходе судебного разбирательства он придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение.

УПК предусматривает несколько снований отказа от обвинения, но анализ уголовно-правовой практики показывает, что отказ государственного обвинителя от обвинения в большинстве случаях происходит по трем основаниям: отсутствие события преступления, отсутствие в деянии состава преступления и непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления.

Законодатель обязывает государственного обвинителя изложить суду мотивы своего отказа, но процессуального оформления позиции не требует. В этой связи С. А. Бояров предлагает не просто письменно оформлять отказ государственного обвинителя от обвинения, а рассматривать его как отдельный документ, выносимый в форме постановления, согласованного с прокурором, утвердившим обвинительное заключение. [2].

Такой вывод кажется волне обоснованным, так как именно мотивированная позиция государственного обвинителя об отказе от обвинения ставится в основу решения о прекращении уголовного дела, а без письменного процессуального документа об отказе решение суда может быть недостаточно обоснованным.

Как известно, отказ от обвинения влечет за собой прекращение уголовного дела или преследования. Такой регламентации последствий отказа придерживаются далеко не все ученые. Например, А. А. Леви считает, что суд должен продолжать разбирательство и решать вопрос о виновности и невиновности подсудимого. А отказ прокурора от обвинения должен рассматриваться не иначе как ходатайство со стороны обвинения, как это и было закреплено в ст. 248 ранее действующего УПК РСФСР.

Некоторые ученые-процессуалисты видят в этом противоречие конституционному принципу независимости судей, потому что мнение суда при отказе от обвинения не учитывается и решение по делу, по сути, принимает одна стороной судебного разбирательства, что ограничивает суд в своей компетенции по осуществлению правосудия.

Кроме этого, бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения. К стороне обвинения относится не только прокурор, в лице государственного обвинителя, на этой же стороне выступает и потерпевший, но его мнение ни в коей мере не учитывается. Поэтому и думается, что, отказ должен рассматриваться скорее как ходатайство о прекращении уголовного дела и суд должен принять самостоятельное решение, выслушав всех участников процесса.

Противники же этой позиции уверены в том, что в таком случае будет нарушен принцип состязательности уголовного процесса, так как продолжение судебного разбирательства после отказа от обвинения государственным обвинителем будет означать, инициацию обвинительной деятельности самим судом.

Однако закрепив вышеуказанные положения, законодатель не учел, что при отказе государственного обвинителя от обвинения интересы потерпевшего могут остаться не защищенными. В ситуации, когда во время судебного разбирательства происходит отказ от обвинения, у потерпевшего отсутствует возможность обжаловать действия государственного обвинителя, что нарушает его конституционное право на обжалования действий и решений государственных органов и должностных лиц, установленное п. 2 ст. 46 Конституции РФ и лишает права на судебную защиту.

Международная практика не поддерживает такую позицию. В том числе Европейский суд по правам человека, закрепляет, что всякий, кто выступает стороной в уголовном или неуголовном деле должен иметь разумную возможность представлять свои интересы по делу [3].

Государственный обвинитель, при отказе от обвинения, руководствуясь законом и совестью, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, но убеждения потерпевшего и государственного обвинителя зачастую не совпадают. Потерпевший не имеет возможности изложить суду их по поводу доказанности вины подсудимого, что нарушает его право на доступ к правосудию и компенсации причиненного преступный посягательством ущерба.

В связи с этим А. Н. Фоменко, например, предлагает добавить в ст. 246 УПК РФ положение, устанавливающее в случае отказа от обвинения обязательную процедуру согласования позиции прокурора и потерпевшего [4].

Статья 22 УПК РФ указывает на право потерпевшего участвовать в уголовном преследовании, а по делам частного обвинения — выдвигать и поддерживать обвинение. Статья 42 УПК РФ, в то же время, предоставляет потерпевшему право на поддержание обвинения, не ограничивая какой-либо определенной категорией дел. От сюда следует, что различается только объем полномочий, и участие потерпевшего в уголовном преследовании не ставится в зависимость от его вида. Значит потерпевший, при отказе государственным обвинителем от обвинения, может стать самостоятельным субъектом обвинения, что должно быть и закреплено на уровне законодательства.

Следовательно, если потерпевший или его представитель изъявят желание продолжить поддержание обвинение, суд должен в судебных прениях выслушать потерпевшего, его представителя и других участников дела.

Согласие потерпевшего на продолжение обвинения вызывает другую проблему: некоторые авторы считают, что потерпевший не сможет должным образом это сделать в виду отсутствия юридического образования. Также они берут во внимание психологические факторы, как страх, стресс и другие чувства, которые способны помешать потерпевшему в данной обстановке.

Единственный выход из такой ситуации видится в закреплении на законодательном уровне права потерпевшего воспользоваться услугами представителя-адвоката, а при отсутствии у потерпевшего средств на это, бесплатными услугами, по аналогии с назначением защитника для подозреваемого, обвиняемого, подсудимого.

Такие нововведения будут способствовать равенству прав стороны обвинения и стороны защиты и позволят усилить позиции потерпевшего, дав ему дополнительные возможности для защиты своих интересов.

Таким образом, проведенный анализ, помог выявить некоторые проблемы для решения, которых законодателю необходимо выработать более ясную и четкую позицию по вопросам отказа государственного обвинителя от обвинения, том числе определить механизм реализации права потерпевшего на поддержание обвинения, а также внести соответствующих изменения в УПК.

1. Кони, А. Ф. Приемы и задачи прокуратуры / А. Ф. Кони // Собр. соч.: в 8 т. — М.: Юрид. лит., 1967. — Т. 4. — С. 140.
2. Бояров С. А. Судебный отказ прокурора от обвинения // Уголовный процесс. 2005, № 8. — С. 44
3. Решения Европейского суда по правам человека по делам Dombo Beheervs. Netherlands от 27.10.93 (Series A, N 274); Bulut vs. Austria от 22.02.96 (Reports 1996, p. 346, §46). Обзор правовых норм Европейской комиссии по правам человека см.: A. Grotrian. Article 6 of the European Convention on Human Rights-The right to a fair trial. Human Rights Files. N 13, Strasbourg (Council of Europe), 1994.
4. Фоменко А. Н. Отказ от обвинения и права потерпевшего // Уголовный процесс. 2005. № 12. С. 28

Основные термины (генерируются автоматически): государственный обвинитель, обвинение, отказ, РФ, потерпевший, сторона обвинения, судебное разбирательство, прекращение уголовного дела, уголовное судопроизводство, уголовное преследование.

Прокуратура
Воронежской области

Прокуратура Воронежской области

22 октября 2009, 10:33

В соответствии со статьей 246 Уголовно-процессуального кодекса РФ участие государственного обвинителя (прокурора) обязательно при рассмотрении судами уголовных дел публичного и частно-публичного обвинения.

В ходе уголовного судопроизводства прокурор представляет доказательства, участвует в их исследовании, излагает суду свое мнение по существу обвинения, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, высказывает предложения о применении уголовного закона и назначении подсудимому наказания. Таким образом, прокурор способствует достижению цели уголовного судопроизводства – защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, и соблюдению законности и состязательности при производстве по уголовному делу. Если же в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он должен отказаться от него. При этом полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или по некоторым статьям Уголовного кодекса РФ. К основаниям отказа государственного обвинителя от обвинения относятся: отсутствие события либо состава преступления; непричастность подсудимого к совершению преступления; истечение сроков давности уголовного преследования; отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе, как по его заявлению; смерть подсудимого, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего. Частичный отказ от обвинения может иметь место, когда названные основания касаются только некоторых вменявшихся ранее в вину эпизодов преступной деятельности подсудимого либо только отдельных подсудимых, если их несколько. Наряду с государственным обвинителем обвинение вправе поддерживать потерпевший, но в случае отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения потерпевший не может продолжать поддерживать его самостоятельно. Правовые гарантии потерпевшего от безосновательного отказа прокурора от обвинения закреплены в Постановлении Конституционного Суда РФ N 18-П от 08.12.03, в соответствии с которым полный или частичный отказ от обвинения, как влекущий прекращение уголовного дела, должен быть мотивирован со ссылкой на предусмотренные законом основания, а вынесение судом решения, обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судопроизводства. При принятии решения об отказе от поддержания обвинения государственный обвинитель не должен согласовывать позицию с потерпевшим, если он считает, что имеющиеся доказательства не подтверждают предъявленное лицу обвинение. Мнение потерпевшего на этот счет не должно играть решающей роли, поскольку решение об этом должно принимать государство в лице своих органов. Естественно, что могут сложиться такие ситуации, когда обвинителю приходится отказываться от поддержания обвинения в связи с тем, что доказательства получены с нарушением процедуры, установленной законом, а имеющиеся в потенциале доказательства не образуют совокупность, достаточную для поддержания обвинения. Но это уже вопрос не к существующей норме права, а к квалификации практических работников и качеству их непосредственной деятельности по сбору доказательств. Пересмотр определения или постановления суда о прекращении уголовного дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения допускается лишь при наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств. Однако отказ государственного обвинителя от поддержания обвинения не ограничивает прав лица на гарантию судебной защиты его прав и свобод и на доступ к правосудию, предусмотренных статьями 46 и 52 Конституции РФ, в связи с чем лицо, которому причинен вред противоправными действиями, вправе предъявить гражданский иск к причинителю вреда.

На каких стадиях рассмотрения дела возможен отказ прокурора от обвинения

Законодательством РФ не установлены конкретные этапы судебных разбирательств, на которых может быть заявлен прокурорский отказ от гособвинения. Как показывает практика, такое возможно:

1. Во время предварительных слушаний в суде.
2. Во время заседания в суде 1-й инстанции.
3. При подаче апелляции.

Так, например прокурор вправе отказаться от гособвинения по ч. 2 ст. 201 УК РФ по тем основаниям, что в действиях подсудимого отсутствует установленный статьей состав преступления (Апелляционное постановление Липецкого облсуда от 13 января 2015 года по делу № 22-8/2015). В приведенном случае гособвинитель может закрыть дело или преступление «Мошенничество, совершенное с использованием своего служебного положения» переквалифицировать на подделку документов.

Стаж работы в качестве адвоката — 21 год. С 2015 г. является экспертом Уполномоченного по защите прав предпринимателей в Челябинской области Гончарова А.Н.

Также гособвинитель вправе отказаться от обвинения и во время судебных прений в связи с неподтверждением вины обвиняемого по представленным судье доказательствам. При этом он обязательно должен изложить мотивы своих действий. Например, можно указать, что в основу обвинения следователем были положены показания свидетеля.

Комментарии к ст. 246 УПК РФ

1. Осуществляя уголовное преследование в суде, прокурор выступает в качестве государственного обвинителя.

2. Прокурор в соответствии с процессуальным законодательством РФ вправе обратиться в суд с заявлением в любой стадии процесса, если этого требует защита прав граждан и охраняемых законом интересов общества или государства.

3. Поддержание обвинения не сводится только к участию в прениях сторон, а осуществляется на протяжении всего судебного разбирательства путем заявления ходатайств, представления доказательств и т.п.

4. В соответствии с ч. ч. 7 и 8 коммент. ст. полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства, а также изменение им обвинения в сторону смягчения предопределяют принятие судом решения в соответствии с позицией государственного обвинителя, поскольку уголовно-процессуальный закон исходит из того, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе принципа состязательности и равноправия сторон, а формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются обвинителем.

5. Вместе с тем государственный обвинитель в соответствии с требованиями закона должен изложить суду мотивы полного или частичного отказа от обвинения, равно как и изменения обвинения в сторону смягчения со ссылкой на предусмотренные законом основания .

См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. N 1 “О применении судами норм уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации” // Там же.

6. Суду надлежит рассмотреть указанные предложения в судебном заседании с участием сторон обвинения и защиты на основании исследования материалов дела, касающихся позиции государственного обвинителя, и итоги обсуждения отразить в протоколе судебного заседания.

7. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части, если государственное обвинение в суде поддерживал он один. Уголовное дело (уголовное преследование в части) не подлежит прекращению, если хотя бы один из государственных обвинителей его поддерживает.

8. Вступление в дело частного обвинения прокурора, поддерживающего обвинение, не является препятствием для прекращения дела за примирением потерпевшего с подсудимым (кроме случаев, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК) . Прокурор в случаях, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК, уполномочен осуществлять уголовное преследование по уголовным делам независимо от волеизъявления потерпевшего.

См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. N 1 “О судебном приговоре” // Там же. С. 155.

9. Когда органы уголовного преследования не смогли доказать виновность обвиняемого в полном объеме, а тем более в случае отказа прокурора и потерпевшего от поддержания обвинения в суде (полностью или частично), в отношении обвиняемого должен выноситься оправдательный приговор или обвинительный приговор, констатирующий виновность обвиняемого в менее тяжком преступном деянии .

См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 г. N 7-П “По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород” // Собр. законодательства РФ. 1999. N 17. Ст. 2205.

10. Суд первой инстанции в случае отказа государственного обвинителя от обвинения должен руководствоваться принципом состязательности сторон, а также, соблюдая объективность и беспристрастность, обязан принять отказ прокурора от обвинения, отметив это в приговоре. Кроме того, суду необходимо выяснить, имеются ли у потерпевшего возражения по поводу отказа .

См.: Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за IV квартал 1999 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. N 7.

11. Полный или частичный отказ прокурора от обвинения на предварительном слушании или отказ прокурора от обвинения в стадии судебного разбирательства обязателен для суда и влечет прекращение дела полностью или в соответствующей части с указанием в постановлении оснований прекращения дела. При этом председательствующий судья должен разъяснить потерпевшему, что в соответствии с ч. 10 коммент. ст. прекращение дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения, равно как и изменение им обвинения, не препятствует последующему предъявлению и рассмотрению гражданского иска в порядке гражданского судопроизводства.

12. Судебное решение, принятое в связи с полным или частичным отказом государственного обвинителя от обвинения или в связи с изменением им обвинения в сторону смягчения, может быть обжаловано участниками судебного производства или вышестоящим прокурором в апелляционном или кассационном порядке .

См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. N 1 “О применении судами норм уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации” // Там же.

13. Не соответствующей Конституции РФ признана ч. 9 коммент. ст. .

См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. N 18-П “По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан” // Собр. законодательства РФ. 2003. N 51. Ст. 5026.

Отличительные черты частичного отказа

В уголовном производстве предусматривается возможность смягчения обвинения. Его необходимо отличать от частичного отказа. Смягчение предполагает:

• Исключение обстоятельств, отягчающих ответственность, из состава деяния.
• Исключение ссылок на нормы права, нарушение которых вменялось в заключении или акте, если преступление предусмотрено по другой статье УК.
• Переквалификацию посягательства в соответствии с уголовной нормой, устанавливающей более мягкую санкцию.

При частичном отказе от обвинения имеет место сокращение материально-правовой составляющей, отрицание отдельных аспектов вменяемого преступления. При смягчении, напротив, материально-правовой элемент и объем инкриминируемого деяния остаются неизменными, а юридическая оценка поведения подсудимого корректируется.

Можно ли обжаловать отказ прокурора от обвинения

УПК РФ предусматривает только одну возможность – обжаловать решение суда о прекращении уголовного преследования и (или) дела в апелляционном порядке. Однако в данном случае предмет жалобы – законность и обоснованность именно решения суда, а не сделанного прокуратурой заявления.

Несмотря на то, что суд формально обязан установить мотивы отказа прокуратуры от обвинения, это никак не влияет на решение суда. Конституционный суд считает, что суд не может подменять собой гособвинителя и должен принять его позицию. Многократные жалобы потерпевших на нарушение тем самым их прав, к сожалению, результатов не дали.

Если в решении гособвинителя усматриваются признаки нарушений закона, можно попытаться подать жалобу по линии прокуратуры. Правда, в данном случае максимум, чего добиваются – дисциплинарного взыскания.

Проблема применения

Кроме того, с учетом того, что отказ государственного обвинителя от обвинения является обязательным для суда, возникают следующие вопросы: как необходимо поступать суду, не согласному с позицией прокурора, и как защитить права потерпевшего, желающего продолжить обвинение? По мнению ученных, суд при отказе прокурора от обвинения должен предложить потерпевшему принять на себя поддержание обвинения. Если потерпевший согласился принять на себя функции частного обвинителя, суд должен обеспечить ему возможность осуществления данной деятельности. Прокурор и при поддержании обвинения, и при отказе от него оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению. Внутреннее же убеждение потерпевшего как участника стороны обвинения может не совпадать с убеждением прокурора. Однако, несмотря на это, в случае отказа прокурора от обвинения потерпевший лишен права изложить суду основания своего убеждения в том, что вина подсудимого в ходе судебного следствия доказана. Таким образом, потерпевший лишается и права на доступ к правосудию – вопреки ст. 52 Конституции РФ, которая гласит, что государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.

Прекращая уголовное дело или уголовное преследование при отказе прокурора от обвинения, суд тем самым не решает дело, а выполняет волю одного из участников стороны обвинения. Не только государственный обвинитель, но и судья, присяжные заседатели оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Не только потерпевший лишается права на правосудие, но и суд лишается права его вершить. Эти пробелы в УПК РФ проявляются особо остро при возникновении противоречий во мнениях суда и прокурора в оценке доказательств, когда суд, не соглашаясь с мнением государственного обвинителя о недоказанности вины обвиняемого, вынужден мотивировать постановление основаниями, с которыми сам же и не согласен. Согласно УПК РФ суд должен учитывать мнение сторон по многим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, например при решении вопроса о возможности допрошенных свидетелей покинуть зал судебного заседания до окончания судебного следствия. При решении же одного из самых важных для потерпевшего вопросов – о привлечении подсудимого к ответственности и его наказании – суд отказывает потерпевшему в учете его мнения по заявленному прокурором отказу от обвинения, руководствуясь при этом требованием уголовно-процессуального закона.

Добиться отказа от обвинения – полдела

Приговором мирового судьи Хостинского района г. Сочи от 6 февраля 2017 г. моя подзащитная Юлия Олюнина была признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 167 УК РФ.

Обстоятельства дела были следующими.

В ночь с 14 на 15 ноября 2016 г. Юлия возвращалась домой после работы. При подъезде к многоквартирному дому, в котором она проживала, был установлен шлагбаум. Неправомерность его установки застройщиком и в целом препятствование в проезде к дому вызывали возмущение жильцов. Когда Юлия подъехала к дому, охранник не открыл ей шлагбаум, грубо указав на надуманную задолженность и тем самым спровоцировав конфликт, в ходе которого Юлия в состоянии негодования и злости ударила рукой по антенне шлагбаума и попыталась вырвать ее.

Собственником шлагбаума являлся один из застройщиков дома. Обратившись в полицию с заявлением о преступлении, он указал, что является работником управляющей компании и за собственный счет приобрел шлагбаум и заплатил за его установку (о том, что он застройщик, заявитель умолчал). Органы предварительного расследования посчитали, что сумма в 8650 руб. является значительным ущербом для собственника шлагбаума как физлица.

Органы МВД не проводили экспертизу, поскольку посчитали, что достаточно привлечь для оценки ущерба специалиста, который определит стоимость восстановления шлагбаума. Как позже выяснилось, этот специалист ранее устанавливал тот самый шлагбаум, то есть в данном случае был заинтересованным лицом. Таким образом, никто не разобрался в финансовом положении потерпевшего и действительной стоимости ущерба.

В отношении Олюниной было возбуждено уголовное дело и избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде. В итоге суд приговорил Юлию к двум месяцам исправительных работ с удержанием 10% заработка в доход государства.

В данное дело я вступил после вынесения приговора, который счел незаконным и необоснованным. Так, мировой судья полностью проигнорировал процессуальные возможности, предусмотренные гл. 37 УПК РФ. Думается, что это серьезное системное упущение судов, рассматривающих дела в первой инстанции, поскольку в дальнейшем большинство вышестоящих инстанций лишь дают оценку уже выполненным процессуальным действиям.

К примеру, в рамках судебного следствия была дана формальная оценка имеющимся в деле доказательствам. Судья перед началом разбирательства должен был выполнить требования ст. 228 УПК, позволяющие установить обстоятельства дела, – как минимум разобраться в предъявленном подсудимой обвинении и установить предмет доказывания ее виновности в инкриминируемом деянии. Однако мировой судья формально «прошелся» по перечню доказательств, не дав им должной оценки. Установить явные противоречия между предъявленным обвинением и собранными доказательствами, на мой взгляд, было несложно, но судья этого не сделал, тем самым продемонстрировав обвинительный уклон.

Процессуальным нарушением со стороны судьи также являлось формальное отношение к требованиям ст. 299 УПК, поскольку объективный анализ вопросов позволил бы установить, что в действиях подсудимой отсутствует состав преступления.

При ознакомлении с материалами дела мной было установлено огромное количество нарушений норм материального и процессуального права, которые должны были послужить основой отмены приговора.

Так, в материалах дела отсутствовали объективные доказательства наличия той суммы ущерба, который якобы был причинен потерпевшему (тех самых 8650 руб.), а также доказательства ее значительности для потерпевшего.

Указанные доводы легли в основу апелляционной жалобы, но обжалование было безуспешным – суд отклонил ходатайства защиты, подтвердив правильность выводов мирового судьи. Гособвинение при этом также не смогло четко выразить свою позицию. В рамках рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции сторона защиты представила большое количество объективных доводов, на которые гособвинение не смогло представить возражения. В судебном заседании прокурор лишь просил оставить приговор без изменения.

Обращаясь с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ, я привел те же доводы, что и при апелляционном обжаловании, но описал их более детально.

В частности, лицо, которое проводило исследование, не могло быть привлечено в качестве специалиста по уголовному делу, поскольку отсутствовали сведения о его специальных познаниях в данной области, как того требуют УПК и разъяснения ВС. Кроме того, согласно Постановлению Пленума ВС от 21 декабря 2010 г. № 28 у специалиста должна отсутствовать заинтересованность в исходе дела. Мной было установлено, что данное лицо является заинтересованным, о чем в деле имелись доказательства. Более того, специалистом не проводилось исследование в надлежащем порядке, поскольку его лишь привлекли в рамках постановления дознавателя и допросили в качестве специалиста, то есть соответствующее заключение он не изготавливал. Кроме того, спустя несколько дней после инцидента он отремонтировал шлагбаум и утилизировал сломанные детали, о чем прямо указал в протоколе допроса, – то есть фактически уничтожил предполагаемый вещдок.

Следующий, самый важный, довод, который повлиял на судьбу уголовного дела, – значительность ущерба для потерпевшего. Так, отсутствовал объективный перечень доказательств, указывающих на то, что ущерб является значительным: суду была представлена лишь справка о зарплате потерпевшего за октябрь 2016 г.

Отмечу, что суды обеих инстанций проигнорировали следующие положения законодательства. Так, согласно п. 2 примечания к ст. 158 УК значительный ущерб гражданину, за исключением ч. 5 ст. 159, определяется с учетом его имущественного положения, но не может составлять менее 5000 руб. ВС в Постановлении Пленума от 27 декабря 2002 г. № 29 разъяснил, что в каждом деле, где необходимо оценить значительность ущерба, суд должен исследовать ряд обстоятельств. Тот факт, что потерпевший указал на значительность ущерба для него, еще не свидетельствует о том, что ущерб действительно значителен.

Изучив доводы жалобы и материалы дела, ВС Постановлением от 24 июля 2018 г. (дело № 18-УД18-61) направил кассационную жалобу в Президиум Краснодарского краевого суда, который постановлением от 22 августа того же года (дело № 44у-356/18) отменил приговор и соответствующие судебные акты, направив дело на новое рассмотрение.

Высшая судебная инстанция дала следующие обязательные указания нижестоящим судам:

• при рассмотрении уголовного дела не были соблюдены требования уголовно-процессуального закона в части надлежащего рассмотрения вопроса о «значительности ущерба»;
• суд не привел достаточных доводов, указывающих на мотив совершения подсудимой действий, содержащих признаки преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 167 УК;
• оставлен без внимания вопрос, указанный в ст. 14 УК (малозначительное деяние, не представляющее общественной опасности).

На мой взгляд, вышестоящие судебные инстанции более детально разобрались в нормах материального права, а также в важных признаках состава преступления, которые необходимо было доказать в данном деле.

После направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции мной был заявлен ряд ходатайств. Одно из основных – об истребовании информации о финансовой состоятельности потерпевшего, поскольку его утверждение о значительности ущерба вызвало сомнения у Верховного Суда РФ, а в последующем – у Президиума Краснодарского краевого суда.

Гособвинитель также заявил ходатайство об истребовании такой информации, поскольку это позволило бы установить объективную истину по делу и, соответственно, понять, есть ли состав преступления в действиях моей подзащитной или нет.

Согласно поступившей в суд информации из органов Росреестра и ГИБДД, на момент совершения якобы преступных действий в собственности потерпевшего находились более 15 объектов недвижимости и несколько автомобилей. В истребовании информации из банков о движении денежных средств потерпевшего мне было отказано.

Таким образом, один из важных элементов состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 167 УК, отсутствовал.

У гособвинителя таким образом оставались два варианта действий: продолжать настаивать на том, что обвинение собрало достаточное количество доказательств (в конечном итоге я мог бы добиться оправдательного приговора), или отказаться от обвинения. Прокурор выбрал второй вариант. На мой взгляд, это верное и гуманное решение.

Самая большая правоприменительная проблема, с которой я столкнулся в указанном деле, – грубый формальный подход системы обвинения и судебной оценки. Состав преступления ст. 167 УК не является столь сложным в части доказывания и оценки обстоятельств, однако даже с ним возникают проблемы. Основная заключается в том, что следователи и дознаватели формально относятся к своим обязанностям и нередко халатно подходят к процессу сбора доказательств и обстоятельствам, подлежащим доказыванию. Это приводит к тому, что в рамках рассмотрения дела не выясняются все обстоятельства, позволяющие сделать вывод о том, является ли деяние преступным.

Следующим этапом было обращение в суд с иском о взыскании в пользу моей доверительницы компенсации морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием в течение более 800 дней и незаконным привлечением к уголовной ответственности. Учитывая, что данный срок является крайне длительным, мы сочли его существенным при определении размера компенсации.

Более того, поскольку приговор успел вступить в силу, Юлия Олюнина понесла наказание в виде исправительных работ, что также необходимо было учитывать при взыскании компенсации морального вреда.

Мной также были приведены доводы о том, какие последствия влечет наличие судимости у человека, в том числе проблемы с трудоустройством.

Наше адвокатское бюро долго искало судебную практику по подобным взысканиям компенсации, однако результаты оставляли желать лучшего. В российской судебной практике отказ прокурора от обвинения настолько же редкий, как и судебный прецедент по взысканию компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование.

Спустя некоторое время я все же нашел дополнительное основание для укрепления доводов искового заявления – в том числе с помощью публикаций в «АГ», многие из которых носят не только информационный, но и правоприменительный характер. Я изучил успешные примеры адвокатов в части взыскания компенсации морального вреда и решил совместить всю информацию в одном из доводов.

В частности, я сослался на ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, где указано, что каждый имеет право на уважение личной и семейной жизни, жилища и корреспонденции. Под семейной жизнью согласно Конвенции, а также прецедентной практике Европейского Суда по правам человека понимаются семейные связи как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, и между другими родственниками. Так, родной брат моей доверительницы является сотрудником ФСИН России. Работа в органах УИС предполагает отсутствие в биографии сотрудника и членов его семьи и родственников судимостей и фактов привлечения к уголовной ответственности. Таким образом, привлечение сестры к уголовной ответственности могло стать основанием для увольнения мужчины со службы.

В ГК хотят закрепить минимальный размер компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование

Депутаты предложили, чтобы день незаконного уголовного преследования оценивался не ниже 1 тыс. руб., день незаконного лишения свободы и помещения в СИЗО – не ниже 15 тыс. руб., а применения иных мер пресечения – не ниже 5 тыс. руб.

Кроме того, законодательство РФ не содержит единой нормы или конкретных цифр, позволяющих определить размер компенсации морального вреда за незаконное привлечение к уголовной ответственности.

В итоге справедливой суммой компенсации морального вреда мы сочли 5 млн руб., обосновав ее ссылкой на законопроект № 729341-7 «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации в части установления минимального размера компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование», где размер компенсации может рассчитываться от 1000 до 15 тыс. руб. за каждый день уголовного преследования либо применения меры пресечения.

К сожалению, Хостинский районный суд г. Сочи в решении от 10 сентября не исследовал доводы искового заявления и удовлетворил требования истицы лишь частично – в размере 100 тыс. руб. Данный размер компенсации, на мой взгляд, не является справедливым, поэтому решение будет обжаловано.

Отказ прокурора от обвинения: последствия для потерпевшего

Действующий пока УПК РСФСР (ст. 248) обязывает прокурора, участвующего в судебном разбирательстве, отказаться от обвинения, “если в результате судебного разбирательства прокурор придет к убеждению, что данные судебного следствия не подтверждают предъявленного подсудимому обвинения”.

Исследование судебной практики показывает, что прокуроры нередко используют это право и отказываются от обвинения в судебном разбирательстве. Например, специалисты НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ отметили, что из общего числа изученных ими уголовных дел по 8% из них прокуроры отказались от обвинения в суде. Если учесть, что в 2000 г. суды Российской Федерации рассмотрели 1 млн. 400 тыс. уголовных дел, то нетрудно определить, по какому числу дел прокуроры отказались от обвинения полностью или в какой-либо части. Причем каждый отказ прокурора от обвинения улучшал положение подсудимого, так как суд связан с позицией прокурора и обязан постановить либо оправдательный приговор, либо приговор с назначением более мягкого наказания за преступление, доказанное в судебном заседании. В то же время для потерпевшего становится проблематичной реализация его права на судебную защиту и восстановление прав и законных интересов, нарушенных преступлением, если отказ прокурора был ошибочным.

После отказа прокурора от обвинения в стадии назначения судебного разбирательства судья без выяснения мнения потерпевшего прекращает уголовное дело. Он только разъясняет потерпевшему порядок обжалования постановления о прекращении уголовного дела. В судебном разбирательстве по большинству уголовных дел суд также не обязан выяснять мнение потерпевшего по заявленному прокурором отказу от обвинения.

В данной стадии судебного разбирательства подсудимый оправдывается, выпускается на свободу, считается лицом, не совершившим преступления, а потерпевший лишается права на возмещение материального ущерба.

Только в суде с участием присяжных заседателей в соответствии со ст. 430 УПК председательствующий обязан выяснить мнение потерпевшего в случае отказа прокурора от обвинения и, если потерпевший возражает, не вправе прекратить уголовное дело.

Казалось бы, законодатель улучшил в этом случае процессуальное положение потерпевшего и подтвердил его равноправное положение в судебном заседании. Однако данная норма УПК обнажила и обострила проблему для потерпевшего, потому что законодатель оставил открытым вопрос о дальнейшем движении дела и о лице, которое должно поддержать обвинение.

Эти вопросы не были разрешены Пленумом Верховного Суда РФ, который в Постановлении от 20 декабря 1994 г. “О некоторых вопросах применения судами уголовно-процессуальных норм, регламентирующих производство в суде присяжных” только дал разъяснение, что “при возражении потерпевшего разбирательство дела должно быть продолжено в объеме лишь тех эпизодов предъявленного подсудимому обвинения, по которым гражданин, пострадавший от преступления, признан потерпевшим”. Однако Пленум не ответил на вопрос: кто же должен поддерживать обвинение в судебном заседании после отказа прокурора от обвинения?

Потерпевший согласно ст. 27 УПК поддерживает обвинение по делам частного обвинения, т.е. только по тем уголовным делам, которые возбуждены по его заявлению и по которым потерпевший не примирился с лицом, совершившим общественно опасные действия, относящиеся к делам частного обвинения. По делам частно-публичного и публичного обвинения его может поддерживать только прокурор. Поддержание обвинения потерпевшим по таким делам законодательно не закреплено.

В то же время судьи при отказе прокурора от обвинения и несогласии с этим потерпевшего, продолжая судебное заседание, поддержание обвинения возлагают на последнего, что, однако, в законе не закреплено.

В случае отказа прокурора от обвинения и согласия с этим потерпевшего суд прекращает дело. Если же потерпевший настаивает на обвинении, суд продолжает разбирательство и разрешает дело в общем порядке.

Некоторые авторы предлагают суду освобождать прокурора от дальнейшего участия в процессе, а поддержание обвинения возлагать на потерпевшего лично или через своего представителя. При этом по ходатайству потерпевшего судья должен предоставить ему время для приглашения представителя.

Однако потерпевшему и его представителю потребуется время для ознакомления с материалами уголовного дела, протоколом судебного разбирательства в той его части, по которой будет продолжаться судебное заседание. Если представитель потерпевшего не участвовал в судебном заседании, он не слышал мотивировку отказа прокурора от обвинения. С этой мотивировкой он может ознакомиться только в той части, которая будет занесена в протокол судебного разбирательства. Практика показывает, что секретари не в состоянии стенографировать судебное заседание, а записывают его ход сокращенно. Значит, мотивировка отказа прокурора от обвинения не будет записана достаточно полно, что затруднит возможность представителям поддерживать обвинение и противостоять стороне защиты.

Поэтому, на наш взгляд, следует согласиться с высказанным в литературе мнением, что отказ прокурора от обвинения должен быть изложен в письменной форме, с обоснованием своего мнения о недоказанности или исключении из обвинения каких-то обстоятельств.

Необходимость представления суду отказа от обвинения в письменной форме вызывается рядом причин.

Во-первых, отказ прокурора от обвинения имеет более существенное значение и последствия по отношению к другим ходатайствам, так как влечет за собой прекращение уголовного дела или постановление оправдательного приговора.

Во-вторых, именно мотивировку прокурора об отказе от обвинения суд обязан положить в основу оправдательного приговора или постановления о прекращении уголовного дела. Такая мотивировка для суда будет затруднительной без письменного текста прокурора.

В-третьих, с мотивировкой отказа прокурора от обвинения судья обязан ознакомить потерпевшего и других участников процесса. И только уже после ознакомления потерпевшего с формулировкой отказа прокурора от обвинения потерпевший сможет высказать возражение против отказа и настаивать на продолжении судебного разбирательства.

Как было уже сказано, при отказе прокурора от обвинения и возражении потерпевшего против отказа и прекращения уголовного дела судья освобождает прокурора от дальнейшего участия в процессе, а обвинение должен поддерживать потерпевший или его представитель.

Практика показывает, что большинство потерпевших не обладают достаточными юридическими знаниями и тем более не имеют навыков поддержания обвинения в судебном разбирательстве. С этим связана еще одна проблема для потерпевшего – кого он может пригласить в качестве представителя для поддержания обвинения? Законодатель определил лиц, которые могут выступать в судебном разбирательстве в качестве представителя потерпевшего. Это адвокаты, близкие родственники и другие лица, управомоченные в силу закона представлять при производстве по уголовному делу законные интересы потерпевшего (ст. 56 УПК). Но при заключении договора с юридической консультацией потерпевший обязан из своих средств оплачивать адвокату его участие в суде по защите его прав и законных интересов, выступая в качестве обвинителя (частного обвинителя). Это явное ущемление прав потерпевшего от преступления. Думается, было бы справедливо закрепить право потерпевшего получать бесплатную квалифицированную юридическую помощь, для чего в федеральном бюджете предусмотреть соответствующие статьи расхода на эти цели.

В случае отказа государственного обвинителя от обвинения и возражения потерпевшего последний вправе, на наш взгляд, заявить ходатайство об участии в судебном разбирательстве по данному уголовному делу другого прокурора. Такое ходатайство не противоречит ст. 56 УПК.

Назначение другого прокурора в таких случаях не противоречит принципам уголовного судопроизводства, в частности принципу оценки доказательств по своему внутреннему убеждению. В судебной и прокурорской практике есть множество случаев, когда государственный обвинитель отказывался от обвинения или соглашался с оправдательным приговором суда первой инстанции, однако прокурор района или субъекта Российской Федерации приносил протест на эти приговоры. Кассационная инстанция удовлетворяла протест прокурора, отменив незаконный приговор, направляла дело на новое судебное разбирательство. В новом судебном процессе суд выносил обвинительный приговор.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности. –> Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

7. Если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения и излагает суду мотивы отказа. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 2 части первой статьи 27 настоящего Кодекса.