Допустимость подсказки и наводящих вопросов в допросе
Проблема допустимости подсказки в допросе неизбежно приводит к постановке вопроса о допустимости наводящих вопросов.
И подсказка, и наводящий вопрос имеют в своей основе психологический процесс узнавания, но при подсказке допрашиваемый узнает содержание своей памяти, а при наводящем вопросе он узнает содержание желаемого ответа, а внушающим действием вопроса является мнимое воспризнание того, что на деле отсутствует в памяти. Отсюда категорический ответ на поставленный нами вопрос: недопустимо на допросе задавать вопрос, подсказывающий, допрашиваемому, какой ответ для следователя является желанным.
УПК РСФСР и в ст. 158 о порядке допроса свидетелей, и в ст. 165 о порядке предъявления для опознания указывает, что «наводящие вопросы не допускаются». Запрещает задавать свидетелю наводящий вопрос и ст. 113 УПК ЧССР.
«Наводящим вопросом называется такой вопрос, в самой формулировке которого содержится и ответ на него» .
Допустимость или недопустимость наводящих вопросов решается криминалистами по-разному. Одни не возражают против их применения . Другие считают, что «наводящие вопросы —зло, но без них обойтись невозможно» . Проф. Строгович считает недопустимой постановку наводящих вопросов вообще «потому, что достигаемое такими вопросами наведение свидетеля на ответ, желательный следователю, приводит часто к неправильному ответу: свидетель показывает не то, что он сам знает, а то, что ему подсказал следователь, особенно если сам свидетель не помнит данного факта или помнит его неотчетливо, не уверен в том, что было в действительности» .
Требование недопустимости постановки наводящих вопросов польский криминалист Хорошовский считает неосуществимым. Он пишет: «Нельзя так педантично избегать наводящих вопросов, как этого хочет Строгович (несомненно, что сам факт предъявления свидетелю протоколов допроса других свидетелей, как указано у Строговича, является рекомендацией применения сильного внушения). Требование — всегда избегать всякие наводящие вопросы — полностью осуществить невозможно. Не только содержание вопросов, но часто даже сама связь с другими вопросами, даже изменение интонации голоса, акцентирование на отдельные слова, жесты, мимика (выражение удовольствия или разочарования ответом), какие-либо дополнительные замечания — все это имеет элементы внушения. Нормальный допрос полон такими непреднамеренными, непроизвольными наводящими фактами. Действительно, необходимо по мере возможности их избегать» .
Возражения проф. Хорошовского нам кажутся не вполне обоснованными. Следователь может и должен скрыть перед допрашиваемым связь между вопросами, желаемыми с точки зрения следственной версии, считаемой им основной, но не должен выдавать свои мысли интонацией голоса, жестами, мимикой, не должен выражать удовольствия или разочарования ответом и т. д. И каждый следователь знает, что это возможно. Но прав Хорошовский в том отношении, что внушающе может действовать не только содержание вопроса, но и его связь с другими вопросами, очередность задаваемых вопросов, интонация, жесты и т. д.
В буржуазной литературе есть ряд попыток систематизировать и установить разновидности наводящих вопросов по степени содержащегося в них внушения. Так, Штерн делит вопросы в зависимости от степени внушения «от безразличной до насильственной» в зависимости от их формы и содержания на шесть видов .
Основным пороком таких систем является то, что они не учитывают места вопроса в ряде других. При этом не принимаются во внимание метод задавания самого вопроса (акцентирование, жесты, мимика следователя) и личность допрашиваемого. Например, Штерн считает, что «вопрос на выбор, да или нет» («была ли собака на картине?»), содержит в себе самое слабое внушение: «. дано предположение о факте, которого до вопроса, может быть, и не было в памяти свидетеля, и таким образом в этой невинной форме заключается внушение утвердительного ответа» .
Но внушающее действие зависит не только от этого одного вопроса. Большое значение имеет также его место в ряде других вопросов. «Внушающее действие всякого вопроса,— пишет Шеварев,— очень усиливается, если мы сначала задаем внушающий вопрос, наталкивающий на верный ответ, а затем такой же по типу внушающий вопрос, наталкивающий на ложный ответ. Например, мы спрашиваем: «Был ли в комнате шкаф?» (на самом деле он был в комнате). Потом спрашиваем: «Был ли там стол?» (на самом деле стола там не было)» .
Приведенный пример показывает, как возрастает внушаемость допрашиваемого с ростом его доверия к следователю, и подчеркивает особую важность требования, предъявленного к следователям социалистических стран,— остерегаться задавать наводящие вопросы в силу особого доверия к ним со стороны допрашиваемых.
Внушающее действие вопросов зависит и от личности допрашиваемого. Малолетние и несовершеннолетние легко поддаются внушению, и на них, как правило, действительно самое большое внушающее влияние оказывают вопросы, содержащие в себе намек на желаемый ответ. Взрослые уже легче улавливают грубые попытки внушения, чем более незаметные, тонкие приемы.
Некоторые авторы, в общем рекомендующие остерегаться задавать наводящие вопросы, в отдельных случаях делают исключения. В частности, проф. Хорошовский считает целесообразным «сознательно использовать наводящие вопросы, например, с целью проверки сопротивления свидетеля внушению, что характеризует его показания в специальном свете» . Авторы книги «Тактика допроса на предварительном следствии» тоже делают из общего правила одно исключение. По их мнению, «наводящие вопросы можно ставить тогда, когда свидетелю уже задавался вопрос о том же факте в правильной форме и он ответил на него, но следователь хочет проверить, насколько допрашиваемый уверен и тверд в своем суждении» .
Оба предложения по сути дела сводятся к реконструкции проведения своеобразного психологического эксперимента внушаемости допрашиваемого. Нам кажется недопустимым такой метод проверки показаний, ибо он запутает допрашиваемого и в конце концов лишит возможности даже его самого различать, что он сам вспомнил и что показал под внушающим действием наводящего вопроса.
Чувство знакомства отличается от узнавания отсутствием связей образа с другими представлениями. В этих случаях человек помнит, что где-то слышал, где- то видел и т. д. Предъявленный предмет или лицо он не может связать ни по времени, ни по месту с другими, с представлениями о других предметах, лицах. Показание о чувстве знакомства не имеет доказательственного значения. Оказание помощи в припоминании связей без подсказки и внушения трудно осуществимо. Помощь в припоминании таких связей нужно попытаться оказать в соотношении данного предмета, лица к определенным группам. Такие вопросы, как «в кругу друзей, родственников, сослуживцев, соседей и т. д. видели ли данного человека?, «давно ли видели его?», «не помните ли, в каком городе?» и т. д., иногда могут помочь освежить память допрашиваемого.
Наводящие вопросы в уголовном процессе
Канд. юрид. наук, доцент кафедры криминалистического
обеспечения расследования преступлений СГЮА, Россия
Проблемные аспекты наводящих вопросов
в уголовном судопроизводстве
Процесс постановки и формулировки вопросов является достаточно важным при производстве допроса, очной ставки и ряда других следственных действий, как на стадии предварительного расследования, так и в ходе судебного следствия. Исторические памятники права отражают роль вопросов при формировании процедуры и правил производства допросов. Так, Устав уголовного судопроизводства 1914 года предусматривал особые правила производства допроса обвиняемого. Согласно ст. 404 Устава уголовного судопроизводства предлагаемые обвиняемому вопросы должны быть кратки и ясны [1] .
Согласно одному из определений, вопрос – это логическая форма, включающая исходную, или базисную информацию с одновременным указанием на ее недостаточность с целью получения новой информации в виде ответа [2] . Предполагается, что наводящий вопрос лишен недостатка информации и формулируется таким образом, что заложенная в нем информация может иметь внушающее воздействие.
Но с дефиницией «наводящий вопрос» не все так просто. Полагаем, что однозначное определение наводящим вопросам в уголовном судопроизводстве дать невозможно (может быть поэтому законодатель и избежал определения данной дефиниции). Главная опасность наводящего вопроса – это его внушающие воздействие, которое может быть обусловлено не столько содержащейся в формулировке вопроса информацией, а предопределено другими факторами: контекстом, в котором задан вопрос, мимикой, жестами, интонаций спрашивающего либо иными неречевыми вкраплениями в речь, которые рассматриваются криминалистической невербаликой.
Очевидно, что категория «наводящий вопрос» весьма многогранна. Уголовно-процессуальное законодательство четко не определяет, какая именно из разновидностей наводящих вопросов запрещена, признавая недопустимыми все наводящие вопросы. Тем самым значительно ограничивая возможности свободы выбора тактики допроса следователем.
И.Н. Якимов, П.П. Михеев отмечали, что «под влиянием наводящих вопросов у свидетеля возникает уверенность, что он знает то, чего до предложения вопроса он как будто бы не знал, или чего он, во всяком случае, не обдумал, и увлекаемый допрашивающим, который нередко даже невольно, извращает мало ему известную действительность, дает такие ответы на вопросы, которые он, если бы подумал лучше и не поддался внушению, никогда бы не дал» [3] .
К настоящему времени проблема наводящих вопросов актуальна не только для допроса обвиняемых (подозреваемых), подсудимых, свидетелей, но и для допроса специалистов и экспертов.
Подробно проблему наводящих вопросов исследовал в своих психологических опытах Штерн. Наводящими он считал такие вопросы, в которых в скрытой по внешности форме уже содержится желаемый ответ. Штерн подразделил наводящие вопросы в зависимости от характера подсказа, на следующие виды:
– вопросы определяющие, начинающиеся словами: который, кто, где, когда, почему, и т.п., обладающие наименьшей внушающей силой;
– вопросы, разделяющие, в которых допрашиваемому предоставляется сделать выбор только между двумя противоположными возможностями;
– вопросы исключающие, когда свидетелю предоставляется сказать только либо «да», либо «нет»;
– ожидательные вопросы, в которых подсказывается определенный ответ при видимой свободе выбора свидетелем ответа;
– предположительные вопросы, в которых предполагается, уже известным то, что на самом деле еще не известно [4] .
С.В. Травин полагает, что сам наводящий вопрос обесценивает ответ. Многие наводящие вопросы легко перевести в уточняющие, которые более эффективны и практически никогда не снимаются [5] .
Е. Центров определяет наводящий вопрос как вопрос, который при его постановке рассчитан на подтверждение содержащейся в нем либо подсказываемой им информации, и ответ на него полностью соответствует содержанию вопроса, не выходит за его рамки, не дает новой, дополнительной, ценной в доказательственном отношении информации, кроме как почерпнутой из заданного вопроса [6] .
Е.А. Карякин, претендуя на законодательное закрепление данного понятия, наводящие вопросы определяет как вопросы, задаваемые в ходе допроса допрашиваемому при производстве по уголовному делу, имеющие своей целью получение от допрашиваемого информации, значимой для разрешения уголовного дела, содержание которой изначально заложено в структуру вопроса [7] .
Практикам хорошо известно, что проблема наводящих вопросов в уголовно-процессуальном законодательстве не решена. Более того, наводящие вопросы достаточно часто используются при допросе, и в ряде случаев они фиксируются в протоколе. Конечно, такое положение недопустимо, но объяснимо следующими обстоятельствами.
Во-первых, само понятие «наводящие вопросы» не определено в законодательстве. Это вызывает споры при отнесении разного рода вопросов к категории наводящих. Наводящими принято считать вопросы, которые дословно или по содержанию делают очевидным определенный ответ либо констатируют наличие определенных вещей, хотя в действительности этого нет. Опасность наводящих вопросов кроется в их суггестивном (внушающем) действии, поэтому в литературе иногда употребляются более жесткие определения наводящих вопросов: вопросы, которые в формулировке содержат ответ; вопросы, сформулированные таким образом, что в их постановке содержится прямое внушение ответа. А как быть, если следователь уверен, что вопрос, если и оказывает внушение, но лишь косвенное в совокупности с иными вопросами.
Во-вторых, наводящие вопросы запрещены лишь в ходе допроса на предварительном следствии, а на судебном следствии прямого запрета нет (помимо ст. 275 Допрос подсудимого УПК РФ).
В-третьих, в специальной литературе постоянно дискутируется положение о том, допустимы ли вопросы наводящего характера в целях установления психологического контакта при допросе и не связанные с обстоятельствами расследуемого. Поскольку внушающее воздействие их никак не затрагивает обстоятельства расследуемого дела. Например, для поддержания психологического контакта можно уточнить у свидетеля: «Вы же интересуетесь разведением собак, пчеловодством, биатлоном, не правда ли?»
Таким образом, существует множество законодательно неурегулированных проблем. Наводящие вопросы, безусловно оказывающие внушающие воздействие, недопустимы, но в ряде случаев имеют место наводящие вопросы, минимальные по своему внушению. Полагаем, что на практике оценка допустимости использования наводящего вопроса должна проходить в каждой конкретной ситуации.
Заслуживает внимания позиция Ю.В. Францифорова, по мнению которого, если элементы наводящего вопроса могут иметь место в суде, то на предварительном следствии они должны быть полностью исключены, поскольку тут необходимо установить, что произошло, кого следует признать потерпевшим, а кого обвиняемым. Поэтому следователь не должен задавать вопросов, корректирующих показания допрашиваемого и искажающих процесс расследования [8] .
Представляется важным процессуальная регламентация следующих аспектов, взаимосвязанных с наводящими вопросами:
– четкое определение критериев, по которым та или иная формулировка вопроса могла быть исключена из–за наводящего воздействия, и каким образом должна учитываться степень внушающего воздействия, поскольку от того, что включать в понятие наводящего вопроса зависит вопрос о допустимости доказательств;
– правомерно ли включать в категорию наводящих вопросов оглашение показаний, предъявление доказательств и ряд иных тактических приемов базирующихся на ознакомлении допрашиваемого с какой либо частью информации, установленной следствием по делу.
[1] См.: Уставъ уголовного судопроизводства/ присяжные поверенные М.В. Беренштамъ и С.Н. Новиковъ. СПб, 1914. С. 94.
[2] См.: Гетманова А.Д. Логика: учебник для педагогических учебных заведений. М., 2002. С. 234.
[3] Якимов И.Н., Михеев П.П. Искусство допроса. Практическое пособие для допрашивающего. М., 1928. С. 17.
[4] Цитата по Якимов И.Н., Михеев П.П. Искусство допроса. Практическое пособие для допрашивающего. М., 1928. С. 17 – 18.
[5] См.: Профессиональные навыки юриста: Опыт практического обучения. М., 2001. С. 255. Автор главы Травин С.В. (авторский коллектив Воскобитова Л.А., Гутников А.Б., Захаров В.В. и др.)
[6] См.: Центров Е. Наводящий вопрос и оглашение показаний на допросе/ Российская юстиция 2003. №4. С.30.
[7] См.: Карякин Е.А. И вновь о наводящих вопросах в судебном допросе/ Российская юстиция. 2007. №10. С.55.
[8] См.: Францифоров Ю.В. Противоречия уголовного судопроизводства. М., 2006. С.31.
Интенсивное общение
НАВОДЯЩИЕ ВОПРОСЫ. Эффективное убеждение и переубеждение
- Автор Игорь Герасимов
- Наводящие вопросы
- 2012
Что такое наводящие вопросы? Примеры наводящих вопросов. В каких ситуация и для чего используют наводящие вопросы?
НАВОДЯЩИМИ назовем вопросы, которые “дословно или по содержанию делают очевидным определенный ответ”, или содержат в себе определенные подсказки, а так же вопросы, которые наводят, формируют определенные мысли, убеждения, представления.
СИТУАЦИЯ ДОПРОСА ПОДОЗРЕВАЕМОГО: ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ ЗАДАВАТЬ НАВОДЯЩИЕ ВОПРОСЫ?
Потому что наводящий вопрос уже своей формулировкой подсказывает (навязывает) допрашиваемому желательный ответ для того, кто задает вопрос.
ПРИМЕРЫ НАВОДЯЩИХ ВОПРОСОВ (в судебном процессе):
– В гости к М. вы пришли в синем костюме?
– Происшествие, очевидцем которого вы были, имело место в 20 часов?
– Подошедший к вам С. был в нетрезвом состоянии?
Как правильно в такой ситуации нужно задавать вопросы:
– В костюме какого цвета вы пришли в гости к М.?
– В какое время имело место происшествие, о котором вы дали показания?
– В каком состоянии находился подошедший к вам С.?
Другой аспект наводящих вопросов.
СИТУАЦИЯ УБЕЖДЕНИЯ. КАК НАВЕСТИ НА НУЖНУЮ МЫСЛЬ С ПОМОЩЬЮ ВОПРОСОВ.
Как с помощью наводящих вопросов ПОДВЕРГНУТЬ СОМНЕНИЮ позицию оппонента? Цепочка наводящих вопросов.
Обычные, прямые методы убеждения не всегда будут эффективны, какими бы логичными, красивыми, убедительными они не были, тем более в ситуациях, когда собеседник имеет свое достаточно твердое убеждение. Часто не имея конкретного, системного понимания сути вещей, но в силу принципиальности оппонент вам говорит или точно скажет – “Нет, не так. ты не правильно думаешь. “
Поэтому, вместо того, чтобы напрямую указывать оппоненту, как надо, а как не надо, что хорошо, а что плохо. можно гибко ПОДВЕСТИ его к нужной мысли, задавая, наводящие вопросы, когда партнер по общению сам, как бы своим умом складывает новое (нужное) представление-убеждение (а вы, в свою очередь, ему в этом искусно помогаете).
К примеру, вы хотите разубедить свою девушку пользоваться вредоносной косметикой, которую торговый агент (ее типа приятельница) ей очень расхваливает. Вы, в свою очередь, зная все про данные крема, вместо того, чтобы напрямую критиковать и переубеждать ее, проявляете гибкость:
– Скажи, ты ее постоянный клиент? – Да. – Ты платишь ей деньги? – Да – Как, по твоему, ей выгодно потерять тебя как клиента? – Нет – Тогда, скажи мне, как она должна говорить о том, что она продает? Ей выгодно говорить правду или, более того, нахваливать другие крема? – Нет. – Тогда скажи мне, что она тебе должна говорить? -.
– А теперь скажи мне, что с тобой случиться, если ты и дальше будешь продолжать пользоваться этими кремами, посмотри, какие у тебя пятна? Ты понимаешь, к чему это рано или поздно приведет?
– Ну ладно, ладно, скажи, что мне делать? – А ты мне сама скажи.
Как с помощью наводящих вопросов сложить у человека новое убеждение, представление.
Наводящими вопросами можно не только разрушать позицию, сложившиесяя представления, но и извлекать, складывать новые, гибко подводя к нужному решению, выводу, убеждению. Т.е. опять же, мы не констатируем и не утверждаем, мы задаем вопросы, которые подводят к этому утверждению-убеждению…
Железная логика подводки, когда системно, глубоко и развернуто понимаешь, о чем идет речь. – стоит ли порой что-то прямо утверждать или лучше дать возможность собеседнику самому понять, “догнать”, осознать?
Конструктивная майевтика СОКРАТА
Сократ подводил собеседника к более полному видению предмета обсуждения и выводам, которые изначально были для собеседника не очевидными. Т.е., задавая свои вопросы, Сократ раздвигал границы сложившихся представлений, стереотипов, убеждений, формируя или извлекая (рождая) новое, более продвинутое знание, понимание.
Отрывок из диалога Сократа и Менона о добродетели (Платон “Менон”).
Менон. Что же, по-твоему, значит “правильно”?
Сократ. А вот что. Если кто-нибудь, зная дорогу в Ларису или куда угодно еще, пойдет сам и поведет других, то ведь он поведет их хорошо и правильно, не так ли?
Менон. Разумеется.
Сократ. А если кто-нибудь правильно предполагает, где эта дорога, но никогда не ходил по ней и не знает ее, то разве не сможет и он правильно повести других?
Менон. Сможет, конечно.
Сократ. Значит, поскольку у него есть о чем-нибудь правильное мнение, а не знание, как у другого, он, догадываясь об истине, но не познав ее разумом, будет вести других не хуже, чем тот, кто ее познал.
Менон. Ничуть не хуже, Сократ.
Сократ. Выходит, истинное мнение ведет нас к правильным действиям ничуть не хуже, чем разум. Это-то мы сейчас и упустили из виду, когда рассуждали о добродетели, какова она, и говорили, что разум один ведет к правильным действиям: ведь к этому ведет и истинное мнение.
Менон. Наверное, так.
Сократ. Значит, правильное мнение приносит не меньше пользы, чем знание.
Менон. Но не вполне, Сократ: обладающий знанием всегда попадет в цель, а обладающий правильным мнением когда попадет, а когда и промахнется.
Сократ. Что ты говоришь? Разве тот, чье мнение всегда верно, не всегда попадает в цель, пока его мнения правильны?
Менон. Это, без сомнения, так, Сократ. Вот я и удивляюсь, почему же, если это так, знание ценится куда выше правильного мнения и почему знание – это одно, а мнение – совсем другое.
Сократ. Ты сам знаешь, почему удивляешься, или мне сказать?
Уголовный процесс
Сайт Константина Калиновского
Калиновский К. Б., Смирнов А. В.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации
Постатейный. / Под общ. ред. А.В. Смирнова. 2-е изд., доп. и перераб. СПб. Питер, 2004. 848 с.
Статья 189. Общие правила проведения допроса
1. Перед допросом следователь выполняет требования, предусмотренные частью пятой статьи 164 настоящего Кодекса. Если у следователя возникают сомнения, владеет ли допрашиваемое лицо языком, на котором ведется производство по уголовному делу, то он выясняет, на каком языке допрашиваемое лицо желает давать показания.
2. Задавать наводящие вопросы запрещается. В остальном следователь свободен при выборе тактики допроса.
3. Допрашиваемое лицо вправе пользоваться документами и записями.
4. По инициативе следователя или по ходатайству допрашиваемого лица в ходе допроса могут быть проведены фотографирование, аудио- и (или) видеозапись, киносъемка, материалы которых хранятся при уголовном деле и по окончании предварительного следствия опечатываются.
5. Если свидетель явился на допрос с адвокатом, приглашенным им для оказания юридической помощи, то адвокат присутствует при допросе и пользуется правами, предусмотренными частью второй статьи 53 настоящего Кодекса. По окончании допроса адвокат вправе делать заявления о нарушениях прав и законных интересов свидетеля. Указанные заявления подлежат занесению в протокол допроса.
1. Общие правила производства допроса – это процессуальные нормы, относящиеся ко всем видам допроса. Основные виды допроса выделяются по категории допрашиваемых (допросы: свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, эксперта, специалиста, несовершеннолетнего).
2. К общим правилам производства (в дополнение к содержащимся в комментируемой статье) с учетом ст. 164 УПК относятся: а) основания, условия и цели допроса; б) место, время и продолжительность допроса; в) общие права допрашиваемого, порядок его вызова; г) предмет допроса; д) порядок и приемы допроса; е) круг факультативных участников допроса; ж) фиксация хода и результатов допроса.
3. О действиях, выполняемых в начале допроса см. комм. к ст. 164, 169.
4. К общим правам допрашиваемого относятся: а) право на уважительное отношение (ст. 21 Конституции РФ, ст. 9, ч. 4 ст. 164 УПК); б) право не свидетельствовать против себя и своих близких (ст. 51 Конституции РФ). В случае согласия дать показания допрашиваемый предупреждается о том, что его показания будут использоваться в качестве доказательств даже при его последующем отказе от них (ч. 2 ст. 11; ч. 4 ст. 56 УПК); в) право давать показания на родном языке или на языке, которым свободно владеет, а также право пользоваться услугами переводчика бесплатно (ч. 2 ст. 18; ч. 1 ст. 189 УПК); г) право пользования при даче показаний документами и записями (ч. 3 ст. 189 УПК); д) право на юридическую помощь (ст. 48 Конституции РФ). Так, перед допросом права и обязанности разъясняются допрашиваемому. Подозреваемый и обвиняемый вправе пользоваться услугами защитника, а свидетель – давать показания в присутствии своего адвоката (ч. 5 ст. 189 УПК); е) право на ознакомление с протоколом допроса, на принесение замечаний и дополнений и уточнений (ч. 6 ст. 190 УПК); ж) право на изготовление в ходе допроса схем, чертежей, рисунков (ч. 5 ст. 190 УПК). В УПК РФ не получили прямого закрепления права на свободный рассказ и на собственноручную запись показаний.
Общими обязанностями допрашиваемого являются: а) запрет разглашать данные предварительного расследования (ст. 161 УПК); б) явка по вызову; в) соблюдение порядка в ходе допроса.
5. О предмете допроса см. комм. к ст. 73, 76-79, ч. 2 и 4 ст. 80.
6. Действующий процессуальный закон прямо устанавливает некоторые общие правила о порядке и приемах допроса:
1) запрещается задавать наводящие вопросы (ч. 2 ст. 189 УПК). Наводящим признается вопрос, который содержит в себе ответ (А не синий ли был костюм у обвиняемого?). Судебная практика к наводящим приравнивает вопросы с элементами внушения, а также оглашение показаний других лиц в непредусмотренных законом случаях;
2) при допросе недопустимо применение насилия, угроз и иных незаконных мер, а равно создание опасности для жизни и здоровья участников допроса (ч. 4 ст. 164 УПК);
В остальном УПК РФ оставляет свободу в тактике допроса (ч. 2 ст. 189). При этом Кодексом предусмотрены такие приемы, как предъявление доказательств в ходе допроса (ч. 3 ст. 190); привлечение к участию в допросе различных лиц (ч. 5, 7 ст. 164); принятие мер безопасности в отношении свидетеля и потерпевшего (ч. 5 ст. 277, ч. 9 ст. 166). В целях обеспечения безопасности в протоколе допроса указывается псевдоним, а сам допрос ведется в условиях, исключающих визуальное восприятие свидетеля другими участниками процесса.
Однако “свободу в тактике допроса” необходимо толковать с учетом следующих моментов:
а) комментируемая статья умалчивает о том, что свидетели, вызванные по одному и тому же делу, допрашиваются порознь и в отсутствие других свидетелей. В предварительном расследовании не получила закрепления и обязанность следователя принять меры к тому, чтобы допрашиваемые свидетели по одному уголовному делу не могли общаться между собой. Однако был бы ошибочным вывод о тактической возможности присутствия еще не допрошенного свидетеля во время дачи показаний другим лицом. Во-первых, правило раздельного допроса свидетелей четко закреплено для судебного следствия (ч. 2 ст. 264, 278 УПК). Во-вторых, совместный допрос свидетелей чреват возможностью постановки наводящих вопросов, что запрещено и в предварительном расследовании (ч. 2 ст. 189 УПК). Совместный допрос свидетелей порождает трудно устранимое сомнение в достоверности их показаний. Поэтому в следственной практике следует применять аналогию норм судебного следствия (ч. 2 ст. 264, 278 УПК);
б) иначе обстоит дело с присутствием на допросе подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего. Они являются сторонами процесса, и как стороны должны иметь возможность знать первоисточники доказательств. Обвиняемый имеет право сам допрашивать показывающих против него свидетелей (п. “е” 3 ст. 14 Международного Пакта о гражданских и политических правах; п.3 “d” ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Поэтому стороны вправе присутствовать на допросе (как и участвовать в процессуальных действиях). Об отличии допроса с участием сторон от очной ставки см. комм. к ст. 192.
Действующий закон прямо предусматривает участие потерпевшего, подозреваемого и обвиняемого только в тех следственных действиях, которые производятся по их ходатайствам (п. 9 ст. 42, п. 9 ст. 46, п. 10 ст. 47 УПК). С учетом указанной выше международно-правовой нормы о праве обвиняемого на допрос показывающих против него свидетелей, обеспечение такого участия, на наш взгляд, является обязательным для следователя.
Более того, следователю как обвинителю иногда даже “выгодно” обеспечивать присутствие на допросе стороны защиты. Участие защитника в допросе свидетеля обвинения укрепит доказательственное значение протокола допроса. В судебном следствии по общему правилу протокол допроса оглашается с согласия сторон (ст. 281 УПК). Если защитник присутствовал при допросе свидетеля, то у него будет меньше оснований возражать против оглашения протокола. И наоборот, если права защиты будут ограничены, то протокол допроса не сможет стать доказательством в суде;
в) Процессуальный закон не требует начинать допрос по существу дела со свободного рассказа допрашиваемого лица, как это имело место согласно ч. 5 ст. 150 и ч. 5 ст. 158 УПК РСФСР. Новый Кодекс предусматривает свободный рассказ только для проверки показаний на месте (ч. 4 ст. 194). Можно ли, исходя из этого прийти к заключению, что свободный рассказ в начале допроса стал лишь одним из тактических приемов, который может применяться либо не применяться единственно по усмотрению следователя? При ответе на этот вопрос следует иметь в виду, что в соответствии со ст. 10 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. каждый имеет право на свободу выражения своего мнения. Это право включает, в частности, свободу любого лица (в том числе, очевидно, и свидетеля, обвиняемого, подозреваемого) придерживаться своего мнения, получать и распространять информацию без вмешательства со стороны государственных органов. Осуществление этих свобод может быть сопряжено с ограничениями, необходимыми в демократическом обществе лишь в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, защиты здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия. Названные условия для ограничения выражения мнения вряд ли могут быть распространены на право допрашиваемого лица свободно рассказать в ходе допроса все, что оно считает нужным. Единственное исключение, по-видимому, составляют сведения, явно не имеющие отношения к уголовному делу, ибо загромождение материалов расследования ненужной информацией не способствует авторитету правосудия. Таким образом, на основании данной общепризнанной нормы международного права следует сделать вывод, что свободный рассказ по-прежнему является правом допрашиваемых лиц.
Кодекс не закрепляет и возможности собственноручной записи показаний (что было установлено ст. 152, 160 УПК РСФСР). В то же время собственноручная запись показаний в силу тех же причин, что и свободный рассказ, представляется возможной, а при допросе эксперта или специалиста – целесообразной;
г) прием предъявления доказательств в ходе допроса (ч. 3 ст. 190 УПК) ограничен основаниями для производства следственного действия – предъявления для опознания (ст. 193). Предъявлять объект в ходе допроса можно тогда, когда идентификация этого объекта допрашиваемым не нужна (в противном случае допрос будет подменять опознание, что является существенным нарушением закона. Например, с целью побуждения к даче правдивых показаний следователь вправе предъявить обвиняемому во время его допроса подписанные обвиняемым накладные, заключение эксперта, звукозапись показаний другого обвиняемого.
7. Впервые в процессуальном законе получило закрепление право свидетеля на участие в допросе его адвоката (п. 6 ч. 4 ст. 56, ч. 5 ст. 189 УПК). Это реализация права каждого гражданина на квалифицированную юридическую помощь (ст. 48 Конституции РФ). Адвокат вправе давать свидетелю в присутствии следователя краткие консультации, задавать с разрешения следователя вопросы допрашиваемым лицам, делать письменные замечания по поводу правильности и полноты записей в протоколе данного следственного действия. Следователь может отвести вопросы адвоката, но обязан занести их в протокол.
Свидетель вправе “явиться на допрос с адвокатом”. Это означает, что допрос не должен быть отложен для явки адвоката.
8. Об особенностях допроса подозреваемого и обвиняемого см. комм. к ч. 2 ст. 46, ст. 76-77, 173.
Об особенностях допроса потерпевшего см. комм. к ст. 42, 78.
Об особенностях допроса свидетеля см. комм. к ст. 56, 79.
Об особенностях допроса эксперта и специалиста см. комм. к ст. 80, 205.
Об особенностях допроса несовершеннолетнего см. комм. к ст. 191, 424, 425.
Наводящие вопросы свидетелю в гражданском процессе: так есть ли запрет?
В юридической литературе, посвященной допросу свидетеля по гражданским делам, имеется устоявшееся мнение о запрете задавать наводящие вопросы. Например, М.В. Жижина утверждает, что «В уголовном процессе существует запрет задавать наводящие вопросы допрашиваемому лицу (ст. 189, 275 УПК РФ[1]). Это законное требование распространимо и на гражданский и арбитражный процесс, так как негативные последствия таких вопросов общие для всех видов судопроизводства».[2] Более того, запрет наводящих вопросов распространяют и на допрос эксперта[3].
Профессиональные форумы юристов также содержат многочисленные рассуждения на тему что делать, если в гражданском процессе свидетелю задаются наводящие вопросы, подразумевая их недопустимость[4] В то же время, изучение ГПК РФ и АПК РФ[5] позволяет констатировать, что прямого запрета задавать свидетелю наводящие вопросы эти кодексы не содержат. Соответственно, возникает резонный вопрос: так все-таки, можно ли задавать наводящие вопросы свидетелю по гражданским делам?
Что такое наводящий вопрос?
Но для начала определимся с понятием. УПК РФ, запрещая наводящие вопросы, не дает определения данного термина, а лишь запрещает наводящие вопросы, не вдаваясь в нюансы (ч. 2 ст. 189, ч. 7 ст. 193, ч. 2 ст. 194, ч. 2 ст. 275 УПК РФ).
В теории права под наводящим вопросом понимается «…вопрос, в котором как в прямой, так и в завуалированной, скрытой форме содержится конкретный, определенный ответ на поставленный вопрос или очерчен вариант такого ответа»[6]. Такое понятие является очень широким и, во многом, оценочным[7]. Фактически же, запрет наводящих вопросов означает запрет на манипулирование свидетелем, а также на любое другое воздействие с целью искажения его показаний, а не собственно запрет формулировки вопроса, содержащей в себе ответ.
Например, альтернативный вопрос «Так были ли вы в Москве 10 января 2017 года, или нет?» может быть расценен судьей и как допустимый (например, если спрашивает противоположная для свидтелеля сторона, а ранее свидетель давал противоречивые показания по данному вопросу), и как наводящий (если вопрос задается стороной, вызвавшей свидетеля, не основываясь на ранее данных показаниях, да еще и с интонационным акцентом на определенном варианте ответа). В последнем случае суд может усмотреть желание стороны подсказать тот или иной вариант ответа, а не получить от свидетеля правдивый ответ, и отвести вопрос.
Судебная практика о наводящих вопросах по гражданским и арбитражным делам
В ранее упоминавшейся работе М.В. Жижиной содержится утверждение, что «судебная практика свидетельствует, что «наводящий характер» вопросов по совокупности с другими доказательствами может стать основанием для отмены судебного решения вышестоящей инстанцией»[8] и приводит в качестве примера Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 19 августа 2009 г. N Ф04-4935/2009(12813-А46-34) по делу N А46-1416/2009[9].
Однако, ознакомившись с указанным Постановлением, следует признать, что оно вообще не относится к теме допроса свидетеля в арбитражном процессе. Это был налоговый спор, при этом, суд, имея множество гораздо более веских доводов о незаконности решения налогового органа, отметил, что «Довод налогового органа со ссылкой на объяснения предпринимателя (протокол допроса от 27.08.2008 — приложение 8 к акту проверки) был предметом исследования суда и ему дана надлежащая оценка. При этом суд учитывал, что вопросы, задаваемые предпринимателю, носят наводящий характер (в вопросе содержится ответ)»[10]Из цитаты видно, что речь в данном случае идет не о допросе предпринимателя в суде, а об оценке полученных налоговым органом объяснений предпринимателя. И уж тем более суд не ведет речь о признании доказательства недопустимым, а лишь об оценке достоверности пояснений свидетеля (проще говоря, суд посчитал, что предпринимателя запутали вопросами, и по этой причине его ответы не соответствовали фактическим обстоятельствам дела). Еще раз: ни слова о недопустимости наводящих вопросов! Только достоверность доказательства.
Исследовав судебную практику по другим делам, мы также можем прийти к выводу, что само по себе наличие наводящих вопросов не заставляет суды говорить о нарушении каких-то процессуальных норм. Так, Челябинский областной суд указал, что «Доводы жалобы о том, что судья при рассмотрении спора задавал наводящие вопросы , не задавал представителю ответчика уточняющих вопросов , не потребовал представить суду иные доказательства обращения истца 24 ноября 2014 года по вопросу получения консультации по льготам, не могут повлечь отмену решения суда, поскольку суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать (ч. 2 ст. 56 ГПК РФ); суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (ч. 3 ст. 67 ГПК РФ)»[11] В другом деле Верховный суд Республики Башкортостан, рассматривая апелляционную жалобу со ссылкой на недопустимость показаний свидетелей в связи с наводящими вопросами, передопросил некоторых из них, однако, также не сделал каких-либо выводов относительно того, что такие показания сами по себе являются недопустимыми (решения остались без изменения).[12]
Ростовский областной суд, рассматривая спор об освобождении имущества от ареста, отклонил показания свидетеля со ссылкой на то, что ответ свидетеля был получен после наводящего вопроса, однако, из контекста апелляционного определения следует, что показания свидетеля были признаны судом недостоверными, а не полученными с нарушением закона.[13]
В общем же, суды при рассмотрении гражданских дел, достаточно редко отмечают недопустимый характер вопросов, во-первых, поскольку по гражданским делам доля свидетельских показаний традиционно мала, а, во-вторых, у сторон просто нет правовых оснований ссылаться на это при подаче апелляционных и (или) кассационных жалоб, а у судов считать такие вопросы нарушением.
Аналогичная ситуация и в арбитражных делах. Так, в Постановлении Третьего арбитражного апелляционного суда от 18 декабря 2017 г. N 03АП-6950/17[14] наводящие вопросы заявителя были одним из оснований критического отношения суда к показаниям свидетеля, однако не было указано на то, что такие вопросы сами по себе нарушают какие-либо требования законодательства. Аналогичная ситуация изложена в Постановлении Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19 января 2015 г. N 15АП-8052/14 [15] В целом же, претензии к формулировкам вопросов в качестве «наводящих» в массе своей высказываются в арбитражных делах налогоплательщиками и относятся к налоговым органам. Случаи упоминания «наводящих вопросов» в гражданских делах, рассматриваемых арбитражными судами, единичны.
Выводы
Итак, сам по себе ГПК РФ, равно как и АПК РФ, не ограничивает стороны в возможности задавать любые вопросы, в том числе наводящие. Однако, на практике попытка задать наводящие вопросы может привести к негативному результату, поскольку:
· мнение о недопустимости наводящих вопросов в гражданском процессе является распространённым среди практиков, хотя напрямую ни ГПК РФ, ни АПК РФ такого запрета не содержат (можно сказать, что это своего рода правовой обычай). Суд может просто отвести данный вопрос.
· теоретически суд может применить положения УПК РФ о недопустимости наводящих вопросов на основании ч. 4 ст. 1 ГПК РФ или ч. 5 ст. 3 АПК РФ в качестве аналогии закона, хотя в исследованной судебной практике таких случаев не выявлено.
· показания свидетеля, полученные в результате ответа на наводящий вопрос, суды, как следует из изученной судебной практики, скорее склонны признавать недостоверными (ч. 3 ст. 67 ГПК РФ, ч. 2, 3 ст. 71 АПК РФ) без ссылки на то, что наводящие вопросы запрещены (для стороны, в общем-то, не принципиально по какому основанию суд отверг показания, главное, что отверг).
В то же время, несмотря на вышеизложенное, само по себе использование наводящих вопросов в гражданском и арбитражном процессе возможно. Однако, формулировать данные вопросы необходимо осторожно, и максимально корректно с учетом контекста, с тем, чтоб не подорвать доверие к результату. В частности, представляется, что один и тот же очевидно наводящий вопрос может быть отведен судьей, если он будет задан стороной, вызвавшей свидетеля, и принят если вопрос задаст другая сторона.[16] Не стоит пугаться всеобъемлющей формулировки о том, что наводящим является вопрос «который содержит в себе ответ». Если свидетель ранее дал показания по этим фактам, вряд ли кто-то будет возражать, если вы переспросите его в стиле «Итак, вы утверждаете, что присутствовали при составлении акта об отказе от дачи объяснений 11 января 2017 года?», поскольку данный вопрос уже не будет в строгом смысле этого слова «наводящим» (хотя он явно содержит в себе ответ), а, скорее, должен быть признан уточняющим.
Таким образом, допрашивая своего свидетеля, имеет смысл избегать вопросов, которые можно расценить как наводящие, поскольку суд может решить, что вы манипулируете свидетелем. В то же время, при допросе свидетеля противоположной стороны допустимо позволить себе несколько больше. Главное при этом соблюдать чувство меры и не вызвать у суда ощущение, что своими вопросами вы давите на свидетеля или намеренно пытаетесь запутать его. В случае же возникновения спора в судебном заседании о допустимости заданного Вами вопроса, имеет смысл предложить возражающей стороне сослаться на норму права, запрещающую подобные вопросы. Тактически, вполне можно выиграть и, возможно, суд позволит задать вопрос в той форме, в которой считаете нужным.
[1] Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации
[2] Жижина М.В. Основы криминалистической тактики судебного допроса в гражданском (арбитражном) процессе: научно-практическое пособие (под науч. ред. докт. юрид. наук, проф. Е.П. Ищенко). — «Юстицинформ», 2012. http://internet.garant.ru/#/document/58084748/paragraph/78:21
[5] Соответственно, Гражданский и Арбитражный процессуальные кодексы Российской Федерации.
[6] Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (под общ. ред. В.М. Лебедева). — 6-е изд., перераб. и доп. — «Издательство Юрайт», 2013 г. http://internet.garant.ru/#/document/57624729/paragraph/2645:11
[7] Под это понятие, например, попадает и альтернативный вопрос (в нем всегда есть ответ с предложением альтернативы), и уточняющий (там вообще прямо содержится утверждение с добавлением слов вроде «не так ли?»).
Уголовно-процессуальное право
Допрос
Допрос — один из самых распространенных следственных действий. Законодатель достаточно детально регламентировал порядок производства допроса и фиксации его результатов (ст. 187-191 УПК РФ).
Допрос — урегулированное уголовно-процессуальным законом следственное действие, заключающееся в получении органом, осуществляющим производство по делу, показаний от допрашиваемого лица об известных ему фактах и обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела.
В зависимости от процессуальных особенностей допроса различных участников уголовного судопроизводства рассматриваемое следственное действие может быть классифицировано на виды: (1) допрос потерпевшего; (2) допрос свидетеля; (3) допрос эксперта; (4) допрос специалиста; (5) допрос подозреваемого; (6) допрос обвиняемого. Существенные особенности предусмотрены законодателем для допроса несовершеннолетних свидетеля, потерпевшего (ст. 191 УПК РФ), подозреваемого и обвиняемого (ст. 425 УПК РФ). В связи с этим допрос несовершеннолетних участников процесса представляет самостоятельный вид допроса.
В ст. 187-191 УПК РФ регламентирован общий порядок производства допроса, фиксации его хода и результатов, полностью распространяющийся на допрос свидетели и потерпевшего. В связи с этим целесообразно рассмотреть данный порядок, после чего обозначить особенности допроса иных участников судопроизводства (процессуальный порядок допроса обвиняемого рассматривается в следующей главе).
Фактическим основанием производства допроса свидетеля, потерпевшего являются достаточные данные, дающие основание полагать, что лицу могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для производства по делу.
Юридическим основанием допроса свидетеля, потерпевшего является процессуально оформленный вызов на допрос (в случае явки лица по собственной инициативе — разъяснение ему прав и обязанностей).
Допрос производится по месту производства предварительного следствия. Следователь вправе, если признает это необходимым, провести допрос в месте нахождения допрашиваемого.
Свидетель, потерпевший вызываются на допрос повесткой, которая вручается лицу, вызываемому на допрос, под расписку либо передается с помощью средств связи (телеграммой, телефонограммой). В случае временного отсутствия лица, вызываемого на допрос, повестка вручается совершеннолетнему члену его семьи либо передается администрации по месту его работы или по поручению следователя иным лицам и организациям, которые обязаны передать повестку лицу, вызываемому на допрос (ч. 2 ст. 188 УПК РФ). В случае неявки без уважительных причин лицо, вызываемое на допрос, может быть подвергнуто мерам процессуального принуждения, предусмотренным ст. 111 УПК РФ (привод, обязательство о явке, денежное взыскание).
Законодательно урегулирована продолжительность допроса. Допрос не может продолжаться непрерывно более четырех часов, продолжение допроса допускается после перерыва для отдыха и принятия пиши не менее чем на один час. При этом общая продолжительность допроса не должна превышать восьми часов в день. В случае наличия медицинских показаний продолжительность допроса устанавливается на основании заключения врача.
Порядок производства допроса по общему правилу складывается из следующих элементов:
Следователь удостоверяется в личности явившегося на допрос. Для этого необходимо ознакомление с документом, удостоверяющим личность.
Допрашиваемому разъясняются права, обязанности и ответственность, а также порядок производства допроса. Следует иметь в виду, что обязанность свидетеля, потерпевшего давать показания не исключает необходимости разъяснения ему положения ст. 51 Конституции РФ о праве не свидетельствовать против самого себя, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом. Свидетель и потерпевший обязаны давать правдивые показания в части, не связанной с самоизобличением и изобличением супруга и близких родственников, а также обязаны давать правдивые показания и в этой части, если после разъяснения ст. 51 Конституции РФ выразили желание дать показания. В ходе допроса лица, не владеющего (недостаточно хорошо владеющего) языком, на котором ведется судопроизводство, следователь обеспечивает участие переводчика.
Поскольку производство допроса сопряжено с применением процессуального принуждения (обязанность явиться на допрос, дать правдивые показания, ответственность за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний), допрашиваемое лицо имеет право на квалифицированную юридическую помощь независимо от процессуального статуса. В случае допроса свидетеля такую юридическую помощь может оказать адвокат, с которым свидетель вправе явиться на допрос. Адвокат, участвующий в производстве допроса, вправе давать в присутствии следователя краткие консультации свидетелю, задавать с разрешения следователя вопросы допрашиваемому, делать письменные замечания по поводу правильности и полноты записей в протоколе допроса. Следователь может отвести вопросы адвоката, но обязан занести отведенные вопросы в протокол (ч. 2 ст. 53, ч. 5 ст. 189 УПК РФ). В случае допроса потерпевшего такую юридическую помощь оказывает представитель, а если допрашивается подозреваемый или обвиняемого — защитник. При допросе свидетеля адвокат не является ни представителем, ни защитником, он выполняет функции участника судопроизводства, оказывающего свидетелю юридическую помощь.
Постановка следователем допрашиваемому вопросов об обстоятельствах, имеющих значение для дела, которые могут быть известны допрашиваемому. Следователь свободен в выборе тактики допроса, за исключением права задавать наводящие вопросы (вопросы, в формулировке которых содержатся ожидаемые, желательные ответы).
Ответы допрашиваемого на поставленные вопросы. При этом допрашиваемое лицо вправе пользоваться документами и записями.
Фиксация заданных вопросов и ответов допрашиваемого в протоколе допроса. Заданные вопросы должны обязательно отражаться в протоколе. При этом записываться должны и те вопросы, которые были отведены следователем или на которые допрашиваемый отказался отвечать, с указанием мотивов отвода или отказа. Показания лица записываются от первого лица и по возможности дословно (с учетом возможности согласованного с допрашиваемым толкования отдельных слов, замены нецензурных выражений, жаргонизмов эвфемизмами).
Если в ходе допроса допрашиваемому лицу предъявлялись вещественные доказательства и документы, оглашались протоколы других следственных действий и воспроизводились материалы аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки следственных действий, то об этом делается соответствующая запись в протоколе допроса. В протоколе также должны быть отражены показания лица, данные при этом. Если в ходе допроса проводились фотографирование, ауди- и (или) видеозапись, киносъемка, то в протоколе отражаются предусмотренные ч. 4 ст. 190 УПК РФ сведения об этом.
По окончании допроса протокол предъявляется допрашиваемому лицу для прочтения или по его просьбе оглашается следователем, о чем в протоколе делается соответствующая запись. Ходатайство допрашиваемого о дополнении и об уточнении протокола подлежат обязательному удовлетворению (ч. 6 ст. 190 УПК РФ). Допрашиваемое лицо подписывает каждую страницу протокола, а также в конце протокола удостоверяет своей подписью факт ознакомления с показаниями и правильность записи показаний.
Собственноручная запись показаний допрашиваемым лицом не предусмотрена.
При допросе потерпевшего следует учитывать, что потерпевший в отличие от свидетеля не только обязан, но и вправе давать показания (п. 2 ч. 2 ст. 42 УПК РФ), т.е. следователь обязан допросить потерпевшего в случае желания последнего дать показания.
Допрос эксперта производится по правилам допроса свидетеля с учетом особенностей предмета показаний. Предмет показаний эксперта — сведения, служащие разъяснению и уточнению данного им заключения. Эксперт не может быть допрошен по поводу сведений, ставших ему известными в связи с производством судебной экспертизы, если они не относятся к предмету данной судебной экспертизы. Допрос эксперта до представления им заключения не допускается (ст. 205 УПК РФ). О ходе и результатах допроса эксперта составляется протокол.
В ч. 2 ст. 74 УПК РФ в числе источников доказательств указаны показания специалиста , которые представляют собой сведения, сообщенные им на допросе об обстоятельствах, требующих специальных познаний, а также разъяснение своего мнения (ч. 4. ст. 80 УПК РФ). Специалист может быть допрошен в целях разъяснения каких-либо специальных вопросов либо своего мнения, выраженного в ранее данном заключении, при производстве процессуального действия.
Допрос подозреваемого имеет некоторые процессуальные особенности. После задержания лица в качестве подозреваемого (ч. 1 ст. 46 УПК РФ) оно должно быть допрошено не позднее 24 часов с момента его фактического задержания. Лицо, которое уведомлено о подозрении в совершении преступления при производстве дознания, должно быть допрошено по существу подозрения в течение трех суток с момента вручения такого уведомления (ч. 1 ст. 223.1 УПК РФ). Перед началом допроса подозреваемого следователь должен разъяснить подозреваемому, в чем он подозревается, разъяснить права и обязанности и предложить дать показания по поводу возникшего подозрения. Подозреваемый не обязан давать показания, не несет ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. Ход и результаты допроса подозреваемого фиксируются в соответствующем протоколе.
Специальные правила предусмотрены для допроса несовершеннолетних участников процесса.
Согласно ст. 191 УПК РФ допрос несовершеннолетних потерпевших и свидетелей в возрасте до 16 лет в обязательном порядке производится с участием педагога или психолога. По усмотрению следователя потерпевший и свидетель в возрасте от 16 до 18 лет также могут быть допрошены с участием педагога или психолога. Допрос несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля в возрасте до 7 лет не может продолжаться без перерыва более 30 минут, а в общей сложности — более одного часа; в возрасте от 7 до 14 лет — более одного часа, а в общей сложности более двух часов; в возрасте старше 14 лет — более двух часов, а в общей сложности — более 4 часов в день. При допросе несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля вправе присутствовать его законный представитель (ч. 1 ст. 191 УПК РФ). Потерпевшие и свидетели в возрасте до 16 лет не предупреждаются об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний, поскольку такие лица не являются субъектами преступлений, предусмотренных ст. 307, 308 УК РФ. Потерпевшим и свидетелям, не достигшим возраста 16 лет, разъясняется необходимость говорить правду.
Загрузка...