Аудиозапись как доказательство в уголовном процессе

Является ли скрытая аудиозапись недопустимым доказательством?

В прошлом году был подписан закон, который признал обязательность отнесения фотоматериалов, а также материалов видео- и звукозаписи к доказательствам по делу об административном правонарушении (Федеральный закон от 26 апреля 2016 г. № 114-ФЗ). Эти положения распространяются исключительно на административный процесс, тогда как в гражданском процессе вопрос о признании аудиоматериалов допустимым доказательством все еще остается на усмотрении суда (ст. 55, ст. 59, ст. 60 Гражданского процессуального кодекса). Но на данный момент складывающаяся практика довольно противоречива.

Чаще всего суды отказываются принимать аудиозаписи в качестве доказательств, ссылаясь на то, что их достоверность нельзя проверить надлежащим образом. Например, истец представил звуковые файлы, записанные на обычном компакт-диске. Суд отметил, что эта фонограмма получена не путем записи информации непосредственно от первоисточника звука, а переписана с иного носителя (телефона и/или диктофона) – следовательно, верность такой фонограммы-копии не может быть надлежаще проверена и удостоверена. В итоге представленная аудиозапись была признана недопустимым доказательством (апелляционное определение СК по гражданским делам Свердловского областного суда от 15 сентября 2016 г. по делу № 33-15582/2016).

Имеет ли пациент право вести запись приема и рекомендаций на диктофон, предупредив об этом врача заранее, даже если врач против записи? Ответ на этот и другие практические вопросы – в “Базе знаний службы Правового консалтинга” интернет-версии системы ГАРАНТ. Получите бесплатный
доступ на 3 дня!

Действительно, закон содержит запрет на получение информации о частной жизни лица помимо его воли (ч. 2 ст. 23, ч. 1 ст. 24 Конституции РФ, ч. 8 ст. 9 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ “Об информации, информационных технологиях и защите информации”; далее – закон об информации). Более того, за незаконный сбор сведений о частной жизни лица без его согласия и за нарушение тайны телефонных переговоров и иных сообщений гражданина установлена уголовная ответственность вплоть до лишения свободы до двух лет (ч. 1 ст. 137, ч. 1 ст. 138 Уголовного кодекса). Поэтому о проведении аудиозаписи, по мнению отдельных судов, необходимо обязательно уведомлять своего собеседника (решение Арбитражного суда Нижегородской области от 27 февраля 2015 г. по делу № А43-32610/2014).

Недавно Верховный суд Российской Федерации высказал свою позицию по этому вопросу и вынес определение, которым признал право на использование материалов скрытой аудиозаписи в качестве доказательства в гражданско-правовом споре (Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 6 декабря 2016 г. № 35-КГ16-18). Рассмотрим это дело подробнее.

Суть спора

24 января 2011 г. С. и Р. заключили договор займа, по условиям которого С. предоставила Р. 1,5 млн руб. на три года с начислением 20% годовых, а Р. обязался в указанный срок вернуть сумму займа с процентами.

В период с 18 августа 2011 г. по 10 марта 2012 г. на счет С. в счет погашения долга были переведены денежные средства в размере 128 тыс. руб., но затем платежи прекратились.

С. обратилась в суд с иском к Р. и его бывшей супруге Е., поскольку на момент получения займа они состояли в браке. В своем исковом заявлении С. ссылалась на то, что денежные средства были предоставлены ею по просьбе Р. и Е. на общие нужды семьи – в подтверждение она представила аудиозаписи телефонных переговоров между ней и Е. от 11 июня 2013 г. и от 23 декабря 2013 г., в которых также участвовал Р., и расшифровки этих аудиозаписей.

Районный суд признал долг общим обязательством ответчиков и отметил, что представленная С. аудиозапись подтверждает, что заем был предоставлен Р. с согласия супруги и на общие нужды семьи (для совместно осуществляемой ими предпринимательской деятельности). В итоге требуемая сумма была разделена между Р. и Е. поровну (решение Московского районного суда г. Твери Тверской области от 14 декабря 2015 г. по делу № 2-2622/2015).

Однако Е., считая, что не обязана отвечать по долгам бывшего мужа, обжаловала это решение, и апелляция встала на ее сторону – вся сумма была взыскана с Р. (апелляционное определение СК по гражданским делам Тверского областного суда от 16 февраля 2016 г. по делу № 33-798/2016). Представленная истцом аудиозапись, по мнению суда, являлась недопустимым доказательством, поскольку была получена без согласия Е. (ч. 8 ст. 9 закона об информации).

Понимая, что взысканная с Р. сумма окажется для него неподъемной, С. обратилась в ВС РФ с требованием отменить апелляционное определение и взыскать долг с обоих супругов.

Позиция ВС РФ

КРАТКО
Реквизиты решения: Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 6 декабря 2016 г. № 35-КГ16-18.
Требование заявителя: Учесть скрытую аудиозапись в качестве доказательства того, что заем был предоставлен ответчикам на общие нужды семьи.
Суд решил: В обоснование того, что денежные средства по договору займа предоставлялись на общие нужды супругов, истец вправе ссылаться на скрытую аудиозапись беседы с ними.

Суд поддержал коллег из районного суда, напомнив, что ГПК РФ относит аудиозаписи к самостоятельным средствам доказывания (ч. 1 ст. 55 ГПК РФ). При этом лицо, намеревающееся использовать их в качестве доказательства в суде, обязано указать, когда, кем и в каких условиях осуществлялась аудиозапись (ст. 77 ГПК РФ).

ВС РФ отметил, что истец представил исчерпывающие сведения о том, когда, кем и в каких условиях осуществлялись записи, а Е. не оспаривала их достоверность и подтвердила факт телефонных переговоров с С.

Таким образом, сделал вывод Суд, заключение апелляции о том, что представленные аудиозаписи являются недопустимым доказательством, незаконно.

Более того, продолжил ВС РФ, нельзя было применять в данном случае и положения о запрете на получение информации о частной жизни лица помимо его воли (ч. 8 ст. 9 закона об информации). Апелляция указывала на то, что запись разговора между С. и Е. была сделана без уведомления о фиксации разговора, а потому такая информация получена помимо воли Е., что недопустимо. Однако ВС РФ подчеркнул, что аудиозапись была произведена одним из лиц, участвовавших в этом разговоре, и касалась обстоятельств, связанных с договорными отношениями между сторонами, – а запрет на фиксацию такой информации на указанный случай не распространяется.

В результате ВС РФ отменил обжалуемое апелляционное определение.

Позиция юристов

В целом, эксперты поддерживают вывод ВС РФ, отмечая, что часто аудиозапись является единственным доказательством, позволяющим добросовестной стороне подтвердить свою позицию в суде. Однако, по мнению некоторых специалистов, все же стоит отдельно уточнить, как действия заявителей в подобных спорах соотносятся с нормами о тайне телефонных переговоров (ч. 2 ст. 23 Конституции РФ). А также решить, требует ли отдельной корректировки баланс между субъективными правами и необходимостью выяснять действительные обстоятельства дела в условиях, когда каждый может записать свой разговор с другим человеком.

Андрей Комиссаров, руководитель коллегии адвокатов “Комиссаров и партнеры:

“Отрадно, что ВС РФ решил разобраться с таким нелегким вопросом, как возможность использования в качестве доказательств аудиозаписи, на которой зафиксированы сведения о лицах, которые не давали своего согласия на такую фиксацию. Судьи выделили два критерия допустимости скрытой аудиозаписи: по субъекту, осуществлявшему запись, и по содержанию записи. При таком подходе, отраженном в определении, права другого лица не нарушаются. Если же в записях также имеются сведения о частной жизни, то пострадавший имеет в арсенале все доступные средства для защиты своего нарушенного права за вторжение в личную сферу, в том числе процессуальные (ст. 185 ГПК РФ)”.

Елена Мякишева, адвокат Юридической группы “Яковлев и Партнеры”:

“Подход ВС РФ в данном вопросе поддерживаю полностью. Практика показывает, что иногда такая аудиозапись является единственной возможностью доказать свою правоту в суде. Лица, находящиеся в доверительных отношениях (родственники, друзья) часто не оформляют документы, надеясь на порядочность другой стороны. В результате они оказываются ни с чем, если их “контрагент” уклоняется от добросовестного исполнения своих обязательств. В этом случае аудиозапись – единственный шанс, так как наедине люди никого не боятся и говорят то, что не скажут при свидетелях и уж точно не подтвердят в судебном порядке.

Нарушения прав другого лица в данном случае я не вижу: ответчик, пытаясь прикрыться нормами о тайне частной жизни, ведет себя недобросовестно, злоупотребляя правом. При этом записанный разговор касается не личных, интимных тайн, а имущественных правоотношений сторон, которые являются предметом открытого судебного разбирательства”.

Сергей Карпушкин, юрист практики “Разрешение споров” юридической фирмы “Борениус”:

“Обычно стороны не планируют судиться друг с другом. Часто многие договоренности не оформляются документально. Прежний сверхконсервативный подход судебной практики к аудиозаписям оставлял безоружной добросовестную сторону, которая к моменту принятия решения об обращении в суд, как правило, сталкивалась с нехваткой доказательств. В судебном споре оппоненты используют все возможные аргументы, включая ссылки на исковую давность и отрицание каких-либо незадокументированных договоренностей, даже если еще вчера наличие долга признавалось. В таких случаях аудиозаписи нередко являются единственным доказательством.

ВС РФ определил критерии их допустимости: а) осуществление записи лицом, участвующим в коммуникации, б) фиксация обстоятельств, связанных со спорным правоотношением сторон. Позиция ВС РФ должна развеять сомнения нижестоящих судов относительно законности аудиозаписей в арсенале доказательств спорящих сторон. При этом судам придется овладеть искусством оценки этого специфического типа доказательств: чтобы избежать возможных злоупотреблений, необходимо тщательно анализировать значение слов в контексте конкретной беседы, учитывать интонацию, которая может изменить буквальный смысл произнесенного и т. д.”.

Роман Беланов, руководитель проектов компании “Хренов и партнеры”:

“Закон действительно допускает использование в качестве доказательств в гражданском процессе аудиозаписей. Однако в подавляющем большинстве случаев в судебных заседаниях оспаривается подлинность произведенных записей, а значит и сведений, которые в них содержатся.

Фоноскопические экспертизы подлинности записей очень сложны, затянуты и дороги и почти всегда не могут точно ответить на вопрос: кем именно были произнесены слова на записи? Это связано с рядом технических факторов, в том числе и с использованием конкретных средств записи (в частности, мобильный телефон не обеспечит того нужного качества записи, который может дать профессиональный диктофон). Поэтому, даже при наличии аудиозаписей суды нередко не могут установить их подлинность и именно поэтому не ссылаются на них как доказательство.

Но в деле, которое рассматривалось ВС РФ, была неспецифическая ситуация, так как подлинность записи не оспаривалась. Поэтому в этом деле Суд обоснованно рассматривал такую запись как допустимое доказательство”.

Анастасия Малюкина, юрист адвокатского бюро Forward Legal:

“Позиция, отраженная в определении ВС РФ, не является принципиально новой. В 2015 году тот же состав судей, ссылаясь на те же аргументы, признал допустимым доказательством видеозапись разговора, сделанную без согласия второго участника и позднее представленную в суд, чтобы подтвердить безденежность договора займа (определение ВС РФ от 14 апреля 2015 г. по делу № 33-КГ15-6). Вместе с тем, дело С. имело свои нюансы и очень жаль, что судебная коллегия обошла их стороной, включая вопрос о том, как действия истца соотносятся с нормами о тайне телефонных переговоров.

С точки зрения закона сделанная тайно аудио- или видеозапись не становится автоматически недопустимым доказательством. Законодатель всегда ищет баланс между субъективными правами, с одной стороны, и необходимостью выяснять действительные обстоятельства дела, с другой. Рассматриваемое определение – хороший повод для дискуссии о том, требует ли этот баланс корректировки в условиях, когда каждый может записать свой разговор с другим человеком”.

Аудиозапись, как улика

Пост опубликован: Февраль 10, 2017

Принимать или нет аудиозапись во внимание при рассмотрении дел в судах? Соблюдать гарантируемое Конституцией право на неприкосновенность чужой частной жизни или отстаивать свою правоту всеми законными способами? Однозначно ответить на эти вопросы достаточно сложно. Между упомянутыми нормами существует достаточно тонкая грань и однозначно ответить на этот вопрос сложно, особенно, когда дело касается таких «скользких» определений, как тайная аудио или видеозапись, которую приводит в качестве улики одна из сторон судебного разбирательства.

Адвокаты с жадностью хватаются за подобные законодательные казусы, чтобы развернуть процесс в ту или иную сторону. Роль записи в суде может стать решающей как для обвинителя, так и для защиты. Главное в таких случаях правильно определить — на законных ли основаниях она была сделана, и не противоречит ли метод её «добывания» правовым нормам.

С одной стороны, ст. 24 Конституции запрещает собирать, хранить и использовать информацию о частной жизни лица без его согласия. С другой стороны, ч. 2 ст. 45 дает право защищать свои права и свободы всеми законными способами. Чтобы использовать в суде доказательства, добытые подобным образом, судебная практика предъявляет к ним целый ряд требований. Причем для разной формы процесса – гражданского, уголовного или арбитражного, эти требования разнятся.

Во-первых, сделать запись может только то лицо, чьи права были нарушены, а не сторонний наблюдатель, родственник, знакомый или, к примеру, частный детектив. Не стоит забывать, что современные компьютерные технологии позволяют сделать с любыми записями что угодно. Поэтому необходимо четко определить достоверность сделанного материала. Носитель, на который был записан разговор, должен быть извлечен из самого устройства для записи и отдан на экспертизу с целью выявления факта редактирования записи или её подделки. Кроме того, для использования аудиозаписи в качестве улики или доказательства вины одной из сторон, нужно убедить суд, что её присовокупление к делу просто необходимо для защиты нарушенного права.

Стоит оговориться, что вопросов к записям, тайным или явным, сделанным в рамках следственного процесса сотрудниками правоохранительных органов вопросов никаких не бывает. Суд принимает их безоговорочно. Евгений Волков, судэксперт по уголовным делам, связанным с психологическим давлением, считает, что в интересах следствия можно использовать, естественно в рамках законы, любые методы.

«Мне доводилось в своей практике проводить анализ аудиозаписей, которые предоставляются следствию, однако все они были добыты в рамках оперативно-розыскных мероприятий, то есть сделаны исключительно на законных основаниях, с санкции прокуратуры, с обоснованием подозрений в отношении определенного лица, и лишь такие записи не вызывают никаких вопросов. Если же запись делается частным лицом, да еще и с предполагаемым нарушением отдельных правовых норм, то здесь грань доказательности таких материалов и возможности привлечения их к рассмотрению в суде, очень тонкая. Каждый случай должен рассматриваться строго индивидуально, с назначением как юридической, правовой экспертизы, так и технической».

Артем Баранов, эксперт независимого объединения профильных адвокатов юридического центра «Высшая инстанция» уверен, что в спорных вопросах относительно законности использования тайных записей в судах, нужно руководствоваться исключительно базовыми правовыми нормами и существующим законодательством.

«С одной стороны, все прецеденты, которые трактуются арбитражным судом или судами общей практики, дают однозначный ответ – любые ненадлежащим образом полученные доказательства не могут быть использованы в суде. В том числе аудиозаписи, добытые без разрешения одной из сторон разговора. При этом у нас есть 29-я статья Конституции, в которой говорится, что у любого гражданина есть право свободно добывать информацию, тот же закон об информации, принятый еще в 2006 году, где прописана свобода в получении информации любыми путями. Но давайте не будем забывать один из основных принципов Конституции – свобода человека заканчивается там, где начинается несвобода другого. Добывать информацию, ущемляя личное пространство, то есть права и свободу другого лица, недопустимо. В судах этот принцип, как правило, неукоснительно соблюдается, и неправильно добытая информация, в частности аудио или видеозаписи, не принимаются в качестве улик или свидетельских показаний».

Тем не менее, в России использование тайных аудиозаписей в качестве свидетельства вины или правоты той или иной стороны в судебном процессе сегодня остается на усмотрении самих судей.

Для большей наглядности можно привести совсем недавний пример. В конце 2016 года Верховный суд разрешил использовать в качестве улики тайную, то есть сделанную без ведома собеседника, запись телефонного разговора между фигурантами судебной тяжбы. Прецедентом стало дело № 5-КГ16-18, о полуторамиллионном долге, данном на три года под 20% годовых, который истица, требовала с одной супружеской четы, назовем их Евгения и Игорь. К моменту судебного разбирательства пара развелась. Займ был оформлен на мужчину, однако деньги были нужны для бизнеса его жены, поэтому и возврат кредитор требовал с обоих супругов. Именно общность долга истица и решила подтвердить записью телефонной беседы с Евгенией. Тверской областной суд не смог присовокупить к делу это доказательство, поскольку «носитель процессуально не оформлен, нет указаний, где, кем и при каких условиях производилась запись», и к тому же один из собеседников, в данном случае ответчица, не был предупрежден о том, что разговор записывается. Облсуд сослался на положение о том, что распространять сведения о личной или семейной тайне, помимо воли заинтересованного лица и без его официального согласия, запрещено. Однако Верховный суд РФ решил, что в этом случае запрет не работает, поскольку запись вела одна из участниц разговора, а сам он касался обстоятельств договорных отношений между ними. «В связи с этим запрет на фиксацию такой информации на указанный случай не распространяется. В целом же аудиозаписи – самостоятельное средство доказывания, и ссылаться на аудиозапись телефонного разговора можно», – было сказано в определении ВС.

По мнению Артема Баранова, отечественное судопроизводство пока еще находится в стадии разработки относительно всех правовых норм, касающихся этого вопроса.

«В отношении доказательств подобного рода, как то аудиозаписи, видео, скрины из соцсетей, вайбера и так далее, ставшие сегодня модными, четкого определения в российском законодательстве нет и четкой трактовка использования таких доказательств не проработана. У нас право непрецедентное и нередки случаи, когда суды сами себе противоречат, причем даже по идентичным процессам, поскольку решают сами, на свое усмотрение, принимать такие доказательные материалы к сведению, или нет. Такой риск для истцов и ответчиков есть».

Рассмотрение аудиозаписей в качестве доказательств в судах разных инстанций разнится не особо, однако, отдельные нюансы все-таки есть. Гражданский процессуальный кодекс прямо называет аудио- и видеозаписи в числе доказательств, но Ст. 77 Гражданского процессуального кодекса обязывает указать, когда, кем и в каких условиях проводились аудиозаписи. И опять же, законность добытой таким путем информации и возможность использования её в рассмотрении дел, остается на усмотрении судьи. В арбитражном процессе основой любого процесса является бумажный документ, поэтому аудиозаписи не получили широкого распространения. Если письменные доказательства противоречат записанным разговорам – суд склонен отдавать предпочтение бумагам.

Наиболее широкое распространение аудио записи получили в уголовном судопроизводстве. Особенно в коррупционных процессах и делах о вымогательствах. По ним аудиозапись является весомым аргументом при установлении вины и к способам добычи доказательств отношение со стороны судей, как правило, более лояльное. Главное условие – подлинность записи, что устанавливает экспертиза.

Приобщить аудио- или видеоматериал к уголовному делу непросто, но даже если она и попала в дело, нет никакой гарантии, что ее примут во внимание при вынесении итогового решения. Следователь или суд могут признать запись недопустимой, если она получена с нарушением УПК. Все-таки, даже в поисках правды от законодательных норм отступать нельзя.

Аудиозапись как доказательство в уголовном процессе.

Достижения научно-технического прогресса не стоят на месте. Сейчас включенные диктофоны применяются на любых переговорах, мероприятиях. Диктофоны с кассетами применяют также при визитах в государственные и другие органы.

Но не нарушается ли при этом предусмотренное Конституцией право на тайну переписки, переговоров и прочее? И вообще, насколько законно использование записи разговора без ведома другого лица?

Аудиозапись с точки зрения законодательства. С точки зрения Уголовно-процессуального кодекса (УПК), аудиокассета с записью является одним из вещественных доказательств в уголовном процессе. Обычно на практике органы дознания (следователь, дознаватель) получают от потерпевшего любым образом информацию о нахождении кассеты. Производится выемка аудиокассеты у лица, которое ее представило (в соответствии со ст. 81 УПК). Далее на основании этой же статьи кодекса аудиокассета считается вещественным доказательством в уголовном процессе.

В соответствии с УПК, изъятая аудиокассета еще может подлежать видеофоноскопической экспертизе. Заключения этой экспертизы может быть еще одним вещественным доказательством, добавляющим в уголовное дело новые, ранее неизвестные факты. Они могут быть основанием для последующих проверок и т.д.

Органы, занимающиеся уголовным преследованием, руководствуются в своей работе статьями 42, а также 46 и 47 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Положения этих статей закона определяют, что подозреваемый, а также обвиняемый и потерпевший могут предоставлять к уголовному делу те или иные вещественные доказательства. Это же право дает и статья 86 этого кодекса. Она дает право участникам уголовного процесса собирать и позже представлять вещественные доказательства к уголовному делу. Так что в общих чертах собирание вещественных доказательств для уголовного процесса законно: выходит, что их можно собирать (а значит, и проводить аудиозапись) всем и в любых случаях.

На что нужно обратить внимание при собирании вещественных доказательств, в том числе и аудиозаписей. Делая аудиозаписи и потом, предъявляя их суду, а также и в других целях строго регламентируется Уголовно-процессуальным кодексом. Пункт 1 ст. 86 УПК дает четкое разъяснение процессу собирания вещественных доказательств, в том числе и аудиозаписей: такие действия осуществляются только в порядке, предусмотренным этим же кодексом.

Это означает, что сбор вещественных доказательств, в том числе и аудиозаписей, может проводиться только процессуальным путем. А процессуальными действиями могут заниматься только процессуальные органы – предварительного дознания и суда.

А вот возможность заниматься сбором вещественных доказательств, другими лицами не предусмотрена. Так что законодательно потерпевший, обвиняемый или подозреваемый, а также другие лица, участвующие в уголовном процессе, не могут заниматься сбором аудиодоказательств. То есть такую аудиокассету органы уголовного процесса могут даже не брать во внимание. В силу положений статьи 75 УПК данная аудиокассета может рассматриваться как недопустимое вещественное доказательство, ведь аудиозапись была осуществлена лицом, которое не имело на это никакого права.

Законность аудиозаписей потерпевшим, а также обвиняемым и подозреваемым, которые производятся негласно, может производиться только по решению суда. Для того, чтобы такая процедура считалась законной, необходимо после возбуждения уголовного дела обратиться в суд или органы уголовного преследования для санкционирования подобного рода деятельности.

Статья 186 Уголовно-процессуального кодекса РФ предусматривает, что записываться могут и телефонные разговоры. Такая деятельность допускается по уголовному производству по тяжким и особо тяжким преступлениям. Основанием для записей разговоров может быть судебное решение. Если же существует угроза насилия, вымогательства, иных преступных деяний в отношении потерпевшего лица, его близких родственников, а также свидетеля, то совершение аудиозаписей может проводиться и без их письменного заявления.

Когда самостоятельное совершение аудиозаписей законно. Скрытый характер записывания разговоров на носитель в принципе не противоречит закону, так как вытекает со статьи 45 Конституции РФ. В ней указывается, что каждый имеет право защищать свои права любыми законными способами. В таком случае аудиозапись, произведенная скрыто, может использоваться и для восстановления нарушенного права. Но действия потерпевшего лица для обеспечения законности такой процедуры должны быть направлены только на защиту. Чужие права при этом не должны нарушаться: в противном случае лицо, проводящее такую запись, будет отвечать за незаконное нарушение тайны личной жизни и прочие деяния.

Так, например, ведение аудиозаписи с соседом, который допускает оскорбительные высказывания, вполне законно, так как при этом потерпевшая сторона собирает доказательства. Но если при этом запись ведется так, что она раскрывает подробности личной жизни (даже если она ведется в жилом помещении нарушителя), такая запись уже ограничивается во времени. Вообще закон рассматривает проведение такой аудиозаписи как крайнюю необходимость.

Такой же правомерной оказывается и негласная запись в ресторанах, кафе и барах собственником музыкальных произведений с целью обнаружения фактов по нарушению прав собственности. Такая деятельность может быть квалифицирована как вмешательство в дела без согласия владельца. Если такая аудиозапись делается в течение длительного времени, то не рассматривается уже как наблюдение. Оно является одной из разновидностей оперативно-розыскной работы.

К сожалению, многие суды не рассматривают законность полученной разными путями аудиозаписи. При такой деятельности должен соблюдаться баланс между обеспечением законных прав и интересов сторон. В противном случае негласная запись может быть незаконной.

Аудиозапись (фонограмма) как доказательство в уголовном процессе Текст научной статьи по специальности « Право»

Похожие темы научных работ по праву , автор научной работы — Хаитжанов А., Глазков А. С.

Текст научной работы на тему «Аудиозапись (фонограмма) как доказательство в уголовном процессе»

Хаитжанов А., Глазков А.С.

АУДИОЗАПИСЬ (ФОНОГРАММА) КАК ДОКАЗАТЕЛЬСТВО В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

В последние годы благодаря широкому распространению всевозможных средств (бытовых и специальных) фиксации и хранения аудиоинформации в распоряжении органов дознания, следствия и суда часто оказываются аудиозаписи, которые могут являться доказательствами по уголовному делу. Все чаще возникают следственные ситуации, в которых появляется необходимость в производстве экспертизы звукозаписи. Предметом подобной экспертизы является установление фактических данных, относящихся к записанным на фонограмме звуковым сигналам (например, речи человека).[1]

Общеизвестно, что звукозапись стала применяться в уголовном судопроизводстве раньше, чем видеозапись. По сравнению с протоколированием ее преимущества заключаются в том, что она обеспечивает полноту фиксации звуковой информации, передачу не только смыслового содержания показаний допрашиваемо -го, но также особенностей его голоса и устной речи (эмоциональная окраска, тембр, наличие жаргонных слов, акцента и др.). Неоднократное прослушивание фонограммы позволяет полнее выявить противоречия и неточности в показаниях допрошенных лиц, что способствует повышению результативности последующих процессуальных действий.

Звукозапись особенно необходима и тогда, когда важно запечатлеть явления и процессы, словесное описание которых затруднено или вообще невозможно (показания, которые даются на иностранном языке, интонации, логические ударения, эмоциональные особенности речи и др.).[2]

Звукозапись осуществляетсяв соответствии с Законом обОРДи со статьями Уголовно-процессуального кодекса, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств.

По своему статусу аудиозапись могут быть приравнена к иным документам (ст.84 УПК РФ) [3] . Характерной особенностью иных документов как разновидности доказательств является то, что возникают они вне сферы уголовного процесса и лишь затем посредством производства следственных действий, истребования либо представления вводятся в уголовный процесс. Отличие аудиоматериалов «вещественных доказательств» от «иных документов» будет проявляться в порядке их процессуального режима оформления. Аудиоматериалы- иные документы в соответствии со ст. 84 УПК РФ просто приобщаются, подшиваются в уголовное дело, а аудиоматериалы – вещественные доказательства проходят многоступенчатую процедуру процессуального закрепления в соответствии с ч. 2 ст. 81 УПК РФ. Аудиозаписи фигурируют в уголовном деле в качестве иных документов, если несут определенную информацию о лицах, событиях, фактах.

Все доказательства вне зависимости от формы их существования должны обладать определенными свойствами. В статье 88 УПК РФ названы следующие свойства доказательств: относимость, допустимость и достоверность.

Такое свойство доказательств – достоверность. В отличие от допустимости, характеризует внешнюю, формальную сторону доказательства и свидетельствуют о его внутренней доброкачественности, так как устанавливает истинность фактической информации (соответствие ее действительности), относящейся к обстоятельствам, имеющим значение для уголовного дела. [4]

Достоверность проверяется в процессе исследования материалов звукозаписей, так же на данном этапе решается такая важнаязадача как обнаружение монтажа или изменений, внесенных в фонограмму в процессе записи и после ее окончания.

Обсуждая вопросы монтажа или изменений звукозаписей, отметим, что данная диагностическая задача требует использования методов, относящихся к области судебной трасологии, магнитооптики, лингвистики, кибернетики, электроакустики и т.д., а также применения специализированной аппаратуры. Не останавливаясь подробно на трасологической части исследования магнитной ленты на предмет присутствия признаков монтажа, заметим только, что исследованию должна быть подвергнута не только сама магнитная лента (в том числе и геометрия расположения на ней магнитных дорожек), но и корпус той компакт- кассеты (микрокассеты, видеокассеты), в которой эта лента размещена. Последнее необходимо для установления наличия признаков вскрытия кассеты, если таковое имело место.

В то время как трасологическая часть исследования позволяет выявить признаки механического и электронного аналогового монтажа, следующая за ней аудитивно-лингвистическая часть экспертизы может оказать существенную помощь в обнаружении признаков не только механического и электронного аналогового, но и электронного цифрового монтажа звукозаписей [5].

Интересно отметить, что исходя из списка признаков инструментальной группы наиболее эффективными (с точки зрения обнаружения следов монтажа) оказываются такие параметры зафиксированного на фонограмме сигнала, которые вообще не воспринимаются на слух. К ним в первую очередь относятся низкочастотные и высокочастотные составляющие гармонического типа: следы фона электросетевого питания в низкочастотной области и следы высокочастотного подмагничивания записываемого сигнала. Последний параметр, однако, удается обнаружить далеко не во всех случаях, а только на магнитных лентах высшего качества и при использовании магнитофона высшего класса [б].

Техническая революция, которую мы наблюдаем в последние годы, привела к тому, что аналоговая магнитная звукозапись повсеместно вытесняется цифровой записью сигналов. Преимущества цифровых звукозаписывающих устройств очевидны – резко снижаются массогабаритные параметры, повышается мобильность и скрытность процесса записи; отсутствуют многие шумы, изначально присущие аналоговой магнитной звукозаписи; повышается простота их применения; уменьшаются профессиональные требования к оператору. В связи с этим цифровая звукозапись все чаще используется не только гражданами, но и правоохранитель -ными органами для контроля и записи телефонных и иных переговоров, документирования следственных действий при проведении ОРМ и т.д.

Казалось бы, преимущества цифровых звукозаписывающих устройств неоспоримы. Однако на практике нередко возникают проблемы как с приобщением цифровых фонограмм к материалам уголовных дел, так и при проведении их экспертных исследований. Это связано с особенностями цифровой записи речевого сигнала и расширившимися возможностями фальсификации доказательств, сокрытия следов монтажа и иных изменений первоначального содержания фонограмм.

Кроме того, установление аутентичности цифровых фонограмм затрудняется распространением аппаратно-программных средств, позволяющих осуществлять цифровую обработку звуковых сигналов, редактировать, микшировать, синтезировать речь, производить монтаж и разнообразные манипуляции, осуществлять перезапись фонограмм с измененным содержанием на иные цифровые или аналоговые носители.

Цифровая запись существенно отличается своими свойствами от аналоговой звукозаписи. В аналоговой записи фиксируемый сигнал представлен в виде непрерывной функции, физически связанной со свойствами конкретного носителя. Любые искусственные изменения информации вызывают нарушение непрерывности функции сигнала, что в большинстве случаев может быть установлено экспертным путем. В цифровой записи сигнал представлен в виде дискретной последовательности значений, не имеющих физической связи между собой и носителем информации. Цифровое представление звуковых данных позволяет производить

практически любые манипуляции с ними без выявления первичных признаков монтажа или редактирования. При этом звуковой сигнал в цифровой форме разбивается на фрагменты, которые состыковываются в необходимой последовательности друг с другом. Далее каждый стык – монтажный переход – и вся фонограмма обрабатываются различными фильтрами и программами редактирования сигналов с целью уничтожения или маскировки следов монтажа. В составе современных редакторов звукового сигнала множество средств для изменения уровня, тембра, спектра и многих других параметров. Вся эта технология развивалась и применяется для монтажа музыкальных произведений, получила всеобщее массовое распространение на телевидении и радио.

Другая особенность цифровых фонограмм заключается в том, что цифровые звукозаписывающие устройства конструктивно построены так, что они при оцифровке, что называется, “по определению” убирают из

речевого сигнала значительное количество информации об индивидуальных свойствах голоса и речи диктора .

Таким образом, сложность в процессуальной оценке цифровых фонограмм как доказательств заключается в возможности их фальсификации без оставления видимых следов проведенных манипуляций, которые на современном уровне науки и техники не всегда могут быть обнаружены в ходе экспертного исследования.

Никакого процессуального запрета на использование цифровых фонограмм как доказательств также не существует, хотя цифровая фонограмма имеет свои особенности. Для приобретения фонограммой статуса документа она должна иметь реквизиты, позволяющие установить ее подлинность и проверить достоверность и неизменность записанной информации.[7]

Чтобы исключить вероятность компьютерного редактирования цифровых аудиозаписей, необходимы следующие условия:

после использования цифровой видеозаписи необходимо произвести ее прослушивание понятыми и другими участниками следственного действия;

немедленное удостоверение полученных цифровых данных участниками следственного действия в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 170 УПК РФ: «Следственные действия производятся с участием не менее двух понятых, которые вызываются для удостоверения факта производства следственного действия, его хода и результатов. » (если следственное действие производится без участия понятых (ч, 3 ст. 170

удостоверение, упаковка и опечатывание носителей цифровой аудиозаписи и использование ее в качестве приложений к протоколам следственных действий;

исключение из программно-технического обеспечения средств фиксации возможностей для редактирования цифровых данных, полученных в ходе следственного действия.

Важное с процессуальной точки зрения требование, направленное на обеспечение достоверности данных, заключается в необходимости приложения к протоколу следственного действия носителей цифровой аудиозаписи (ч, 8 ст. 166 УПК РФ)[8].

Носителями цифровой информации могут быть цифровые диктофоны, CD и DVD диски, флэш-карты, и др.

С точки зрения степени защиты и сохранности цифровой доказательственной информации важное значение имеет использование цифрового носителя информации не подлежащего перезаписи. Такими носителями цифровой информации являются – CD-R или DVD-R- диски. Выбор этих носителей обусловлен использованием режима однократной записи с закрытой сессией на неперезаписываемом оптическом носителе,(записанная на таком диске, не может быть стерта или удалена) так же информация, записанная на CD-R или DVD-R, хранится на порядок дольше, чем на НЖМД. [9].

Недооценка органами предварительного расследования возможностей названных информационных технологий и дальнейшего использования полученных материалов в качестве приложений к протоколу того или иного следственного действия или “самостоятельного” доказательства может привести к утрате важной процессуальной (непроцессуальной) информации.

В заключении хотелось бы отметить что, цифровая запись существенно отличается своими свойствами от аналоговой звукозаписи. Принципиальное отличие цифровой фонограммы от аналоговой заключается в возможности внесения в ее содержание таких изменений, которые проще скрыть при копировании, а значит, они могут быть не обнаружены при проведении экспертизы.

С точки зрения криминалистики и судебной экспертизы наиболее важны такие свойства цифровых фонограмм, как возможность искажения голосовых следов при передаче и регистрации (сжатие, кодирование, синтез), простота монтажа и внесения изменений при хранении и перезаписи. Это означает, что при отсутствии обязательных реквизитов цифровой фонограммы (например, контрольных сумм файла исходной цифровой фонограммы) и нарушении так называемой цепи законных владений [10] сомнения в неизменности и достоверности информации, зафиксированной на цифровых фонограммах, приобщенных к материалам уголовного дела в качестве доказательств, могут оказаться неустранимыми.

Решение проблемы использования цифровых фонограмм видится в неукоснительном соблюдении всех процессуальных процедур получения и приобщения фонограмм к материалам уголовного дела, позволяющих в условиях судопроизводства проверить их подлинность и достоверность [11].

1. Г.В. Оленин. Экспертиза цифровой аудио- и видеозаписи. Применение в следственной практике устройств цифровой фиксации аудио- и видеоинформации// Эксперт-криминалист №2, 2009, С.21.

2. Ищенко Е.П., Топорков А.А. Криминалистика. Учебник / под ред. Е.П. Ищенко. – 2-е изд. – М.:

Инфра-М, 2010//СПС «Консультант Плюс».

3. В соответствии со ст.84 УПК РФ к иным документам могут так же относиться материалы фото- и киносъемки, и видеозаписи и иные носители информации, полученные в порядке, установленном ст. 86 УПК

4. Ищенко Е.П., Топорков А.А. Криминалистика. Учебник / под ред. Е.П. Ищенко. – 2-е изд. – М.:

Инфра-М, 2010//СПС «Консультант Плюс».

5. Каганов А.Ш. Современные возможности криминалистической экспертизы звукозаписей //Теория и

практика судебной экспертизы № 3(7), 2007, С.35-36.

6. Галяшина Е.И. Цифровые фонограммы как доказательства// Эксперт-криминалист”, 2008, № 3,С.46-

7. Г.В. Оленин. Экспертиза цифровой аудио- и видеозаписи. Применение в следственной практике

устройств цифровой фиксации аудио- и видеоинформации// Эксперт-криминалист №2, 2009, С.23.

8. Накопитель на жёстких магнитныхди:ках или НЖМД – жёсткий диск— устройство хранения информации, основанное на принципе магнитной записи. Является основным накопителем данных в большинстве компьютеров.// http://ru.wikipedia.org/wiki/HDD

9. Н.А. Иванов. О хранении цифровых доказательств в наблюдательных производствах// Судебная

экспертиза №1, 2010, С. 28-29.

10. Цепь законных владений (chainofcustody) – юридический термин, принятый для обозначения процессуального документирования в целях сохранности доказательств на всех этапах от момента сбора доказательственной информации (производства звукозаписи) до передачи ее носителя от одного лица другому вплоть до судебного рассмотрения дела, позволяющий суду убедиться в неизменности ее содержания. Chainofcustody – система охраны вещественных доказательств при их передаче

11. Галяшина Е.И. Возможности использования цифровой фонограммы как доказательства //Эксперт-криминалист”, 2008, № 4 С.22.

Доказательство в суде в виде аудиозаписи

Развитие технологий внесло свои существенные коррективы в гражданские правоотношения. Стороны часто стали использовать записывающие устройства при личном и деловом общении, но законно ли ведение подобной аудиозаписи и как, в случае необходимости, использовать запись в качестве доказательства в суде?

ВНИМАНИЕ: наш адвокат по гражданским делам Екатеринбурга поможет Вам разобраться что делать с аудиозаписью, являющейся доказательством по делу: профессионально, на выгодных условиях и в срок. Звоните уже сегодня!

Является ли аудиозапись с телефона доказательством в суде?

Аудиозапись является таким же доказательством по делу, как и иные письменные, устные или вещественные доказательства, с помощью которых можно установить или опровергнуть определенное событие. Судебная практика показывает, что наиболее часто к подобному средству доказывания стороны прибегают в случае:

• вымогательства взятки;
• установления трудовых отношений фактически сложившимися;
• установления факта признания долга;
• доказывания неправомерных действий со стороны должностных лиц;
• совершения юридически значимых действий под давлением стороны.

Аудиозапись с телефона, как и все прочие доказательства по делу, должна быть получена законным путем. Информация о частной жизни лица, полученная помимо его воли, не может служить надлежащим доказательством в каком-либо деле. Кроме того, у суда не должно возникнуть сомнений в подлинности записи. Если участник процесса утверждает, что аудиозапись произведена с телефона, то в суде будет необходимо продемонстрировать этот телефон.

Предоставление записи на компакт-диске или USB-накопителе, конечно, допустимо, но в таком случае речь будет идти уже об информации в переработанном виде и, при отсутствии первоисточника, сведения на носителях могут быть признаны недопустимыми доказательствами.

Можно ли записывать разговор без предупреждения

Сразу стоит отметить, что никто не вправе без предупреждения записывать чужой разговор, иными словами, подслушивать. Аудиозапись разговора третьих лиц, представленная в судебном процессе, должна признаваться судом недопустимым доказательством, полученным незаконным путем (хотя из этого правила встречаются много исключений в судебной практике, все индивидуально).

Между тем, в законе нет установленного требования о предупреждении собеседника о проводимой звукозаписи, следовательно, записывать собственный разговор даже без предупреждения собеседника законом не запрещено и, более того, подобная запись может быть принята судом в качестве доказательства по делу.

Предупреждать всех участников беседы о проводимой аудиозаписи требуется только в том случае, если разговор касается личной жизни. Деловые же переговоры участник беседы вправе записать на обычный диктофон или телефон, то есть не на спецсредства, предназначенные для скрытого подслушивания собеседника.

Таким образом, записывать разговоры, в том числе и телефонные переговоры, в рабочее время по трудовым вопросам или иную деловую беседу, которая не касается вопросов личной жизни, не нарушает, тем самым, право стороны на неприкосновенность частной жизни, законом не запрещено даже в том случае, если другие участники беседы не знают о производимой аудиозаписи.

ПОЛЕЗНО: читайте также советы о ведении дела в суде по ссылке и смотрите ВИДЕО по теме с нашего канала YouTube

Как приобщить аудиозапись в качестве доказательства в суде?

Аудиозапись, в качестве доказательства в суде, приобщается к материалам дела по ходатайству стороны. Заявление о приобщении записи к материалам дела лучше составить в письменном виде, а также с учетом следующих условий:

1. ходатайство или сам аудиофайл должны содержать сведения о лице, производившим запись, времени и условиях совершении записи;
2. проведение экспертизы о подлинности записи, отсутствии следов монтажа или принадлежности голоса определенному лицу не является обязательным;
3. при скрытой аудиозаписи в ходатайстве требуется пояснение важности и необходимости приобщения данного доказательства;
4. вместе с ходатайством рекомендуется представить суду текстовую расшифровку произведенной записи;
5. цифровая аудиозапись может быть предоставлена на материальном носителе (карте флэш-памяти, CD-диске), так как приобщать к делу диктофон или телефон достаточно неудобно. Удалять запись с первоисточника до конца судебного разбирательства не следует по причине того, что записывающее устройство может понадобиться для подтверждения подлинности аудиофайлов.

Дополнительно стоит отметить, что в настоящее время аудиозаписи укрепились как разновидность документальных доказательств и, при соблюдении вышеперечисленных условий, запись разговора, с большой долей вероятности, будет признана судом в качестве надлежащего доказательства по делу.

В цифровую эпоху практически каждый имеет возможность произвести аудиозапись разговора, но не каждая запись может стать неотъемлемой частью доказательственной базы стороны по делу. Наше Адвокатское бюро «Кацайлиди и партнеры» готово предоставить правовую помощь в данном вопросе и оказать содействие в приобщении аудиозаписи в качестве доказательства по делу.

Конституционный суд России: отказ от исследования в суде видео и аудиозаписей допускается, если вина подсудимого подтверждена доказательствами обвинения

Вопрос, обязаны ли суды прослушивать аудио и просматривать видеозаписи в ходе уголовных процессов, был поставлен мною несколько лет тому назад перед Верховным и Конституционным судами, то есть задолго до нашумевшего решения судьи Криворучко, отказавшего защите Павла Устинова в просмотре видеозаписей.

Статья 284 УПК РФ устанавливая, что вещественные доказательства должны быть осмотрены в суде, не содержит требования об их исследовании с применением технических средств с целью извлечения информации, недоступной при простом визуальном осмотре.

Именно этим и воспользовалась во время судебного процесса в 2013 году в отношении меня (в то время начальника отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры) судья Мещанского суда Гудошникова Е., которая разрешила по ходатайству защиты осмотреть (визуально) CD диски с аудио и видеозаписями, приобщенные следствием в качестве вещественных доказательств, но отказала в их прослушивании и просмотре.

Мосгорсуд и Верховный суд в свою очередь на последующие апелляционные и кассационные жалобы разъяснили, что требования ст. 284 УПК РФ об осмотре вещественных доказательств судьей были соблюдены. Конституционный суд, куда я обратился, пошел еще дальше, фактически сделав вывод, что отказ от исследования в суде видео и аудиозаписей допускается, если вина подсудимого подтверждена доказательствами обвинения.

Ходатайство защиты о прослушивании аудиозаписей дважды было заявлено в суде первой и апелляционной инстанциях не просто формально, а со ссылкой на то, что следователь ГСУ СК по Москве Лопаткин во время составления протоколов осмотра (стенограмм) не только дополнил «в интересах следствия» сказанное и несказанное на этих аудиозаписях, но и скрыл зафиксированный факт телефонного звонка и разговора, «обнародование» которого в суде подтверждало доводы защиты о подстрекательских действиях заявителя – адвоката Ивана Кидяева и сотрудников ГУЭБиПК МВД РФ (арестованных через полгода за проведение аналогичных ОРМ, но уже в отношении сотрудника ФСБ).

Стоит ли говорить, что в обвинительном приговоре 13 декабря 2013 года судья Гудошникова Е.А., обосновывая вину, сослалась на аудио и видеозаписи разговоров и протоколы (стенограммы) осмотра CD дисков, составленные следователем Лопаткиным.

Пройдя все судебные инстанции и не добившись соблюдения/восстановления права на прослушивание в суде аудиозаписей, следующим моим шагом было обращение в Конституционный суд РФ.

Так как все судебные инстанции, включая Верховный суд, заявили о соблюдении требований ст. 284 УПК РФ при простом визуальном осмотре CD дисков, напрашивался только один вывод, что эта статья УПК РФ не в полной мере соответствует Конституции РФ и обеспечивает защиту прав и свобод всеми способами, не запрещенными законом.

Нередко Конституционный суд при рассмотрении обращений на нарушение прав и свобод законом, примененным в конкретном деле, при его соответствии Конституции, отказывая в рассмотрении жалоб делают вывод, что этот закон просто неправильно был применен в конкретном деле.

Не скрою, особых иллюзий на то, что положения ст. 284 УПК РФ будут признаны противоречащими Конституции я не питал. Надежда была на очевидный и логичный вывод в определении об отказе в рассмотрении жалобы, что суд первой инстанции неправильно применил положения этой статьи в моем деле. В последующем это давало бы мне возможность апеллировать к определению Конституционного суда при обжаловании приговора в Верховном суде.

Мотивировка обращения в Конституционный суд была проста. Осмотр вещественных доказательств является простым способом их исследования, при котором суд, а также иные лица с помощью своих органов чувств непосредственно убеждаются в существовании, характере и внешних индивидуальных признаках (размеры, форма, цвет и др.) определенных предметов материального мира, связанных с обстоятельствами уголовного дела.

Для визуализации индивидуальных свойств, признаков и видимых, маловидимых и невидимых следов преступления, извлечения невидимой информации необходимо применение технических средств при осмотре вещественных доказательств.

В конкретном моем деле нормы уголовно-процессуального законодательства и сложившаяся ситуация не позволила осмотреть в суде вещественные доказательства — CD диски с применением компьютерной техники путем прослушивания аудиозаписей и извлечения информации из свойств аудиофайлов о дате их создания, и как следствие, — обратить внимание суда на обстоятельства, имеющие значение для дела.

Конституционный суд своим определением от 24 ноября 2016 года ожидаемо отказал в принятии моей жалобы к рассмотрению, не увидев никакой неопределенности при применении ст. 284 УПК РФ, указав, что она применяется во взаимосвязи с иными нормами уголовно-процессуального кодекса.

Далее, судьи Конституционного суда, разгадав мой нехитрый план и не желая подставлять коллег по цеху, а так же давать мне определенные козыри, указали в своем определении, что «настаивая на прослушивании аудиозаписей в судебном заседании, Д.В. Евдокимов утверждал об имевшей место со стороны сотрудников правоохранительных органов провокации на совершение преступления. Между тем данный довод был исследован судами и получил оценку исходя из совокупности собранных по уголовному делу доказательств».

Тем самым, Конституционный суд не только уклонился от вывода, что в моем деле неправильно была применена ст. 284 УПК РФ при отказе судом в прослушивании аудиозаписей, но и фактически сделал вывод, что суду не обязательно было прослушивать аудиозаписи, так как мой довод о провокации был опровергнут совокупностью других доказательств обвинения…